Обычно мероприятия подобного рода проводят в шикарных местах, а не каких-то там элитных ресторанах. В прошлом году это была крытая арена, украшенная дополнительными софитами, а в этом выбор пал на выставочный зал салона «Бентли» - такой огромный, что в нем без труда поместился бы пассажирский «Боинг».
Я захожу в зал и тут же оказываюсь в плену у парочки блондинок, одна из которых (хоть и пытается замаскировать) определенно журналистка. Эту братию сразу видно, это как хороший синяк под глазом - даже под слоями замазки он все равно есть. Сначала даже пытаюсь вежливо свести разговор на нет, прикрываюсь своими планами переговорить с кем-то из гостей, но, когда она начинает откровенно лезть в лицо с телефоном, отодвигаюсь и очень жестко предупреждаю, что на подобные мероприятия нужно приходить только с аккредитацией, а она не очень-то похожа на журналистку, которую могли сюда допустить. Точно не официально. Так что, если еще раз сунется ко мне - завтра сама станет героиней новостей. Криминальной хроники.
Хвала Луне, она быстро понимает и растворяется в толпе.
Иду дальше по залу, принимаю парочку вполне дружелюбных приветствий и не очень дружелюбных взглядов. Наверное, А’Льта еще не приехала, иначе нас бы уже наверняка столкнули лбами, чтобы богатым снобам было чем разлечься в этом очень роскошном, но очень унылом болоте.
Пока все до банального предсказуемо.
Кроме разве что парочки новых лиц, которые пришли в компании моего главного конкурента. Белобрысого парня я уже точно где-то видел, но не могу вспомнить где. И он, когда замечает, что я направляюсь к их копании, привлекает внимание «главного».
Тот поворачивается.
Улыбается мне во весь свой рот с мелкими крысиными зубками, как будто нарочно выставляя напоказ неприлично широкую щель между передними резцами.
Лакс Шад’Инн.
Пятьдесят семь лет, безупречная репутация, неприличное количество денег, обширные связи. И единственное, что по большому счету имеет значение в нашем противостоянии, - уже имеет сенаторский опыт. Восемнадцать лет назад он стал самым молодым сенатором в истории и запомнился людям парочкой успешных законопроектов, широкой благотворительной деятельностью и прочими «очень рейтинговыми» вещами. Но бедолаге не повезло - в те годы как раз началась одна очень неприятная лунная болячка, против которой оказались бессильны все улыбки сенатора Шад’Инна и вся его кристальная репутация. Его, вместе со всем правительством, отправили в отставку.
Я слышал, что он очень болезненно перенес это пятно на репутации, долго восстанавливался и выжидал лучшее время, чтобы вернуться на политическую арену. И вот, когда это время наступило - его светлый, заранее выстеленный красной ковровой дорожкой путь, загородил я.