Но то, что он сделал - это слишком даже для моего терпения. Которым я никогда не славилась.
— Даю вам последний шанс, Коряга, объяснить мне, что побудило вас устроить этот идиотский розыгрыш. И если вы будете достаточно убедительны, а потом очень хорошо извинитесь, поклянетесь своей треклятой Луной, что навсегда исчезнете из моей жизни и оставите в покое приют, я, так и быть, не буду вас пороть.
И в качестве жеста доброй воли кладу ремень на кровать перед собой.
В случае чего, мне хватит одного движения, чтобы снова «вооружиться». А реакция у меня всегда была отменной. Еще и не таким фокусам научишься, живя под одной крышей с пятьюдесятью мелкими головорезами, каждый из которых хотя бы раз в час, но норовит что-то стащить без спроса или залезть куда-то без разрешения.
Лунник смотрит сначала на ремень, потом на мои руки.
— Признаться, я и подумать не мог, что вы практикуете порку. - Он пытается казаться серьезным, но слишком уж «нарочно» прячет какой-то только ему одному понятный топорный подтекст. - Но я слышал, что брюнетки более склонны к разным… кхммм… пикантным играм для тех, кому уже исполнилось восемнадцать.
— Коряга, можете даже не сомневаться, если сейчас вы не удовлетворите мое очень ненасытно любопытство, то я с удовольствием устрою вам такие пикантные игры, после которых предвыборная гонка покажется вам игрой в куличики.
— Охотно верю, дорогая! - Он миролюбиво показывает ладони, как будто хочет убедить, что не держит про запас какую-то ужасну каверзу.
— Зря стараетесь, - сразу обрубаю его неудачную попытку. - Даже если вы из собственной шкуры выпрыгнете, я все равно больше никогда вам не поверю.
— Я бы предпочел выпрыгнуть из штанов по случаю нашего первого брачного утра, но вряд ли мы успеем справиться до прихода журналистов. Хотя, если хотите, можем заставить их ждать. - Коряга заговорщицки подмигивает. - Представляете, сколько слухов это породит?
Поразительно. Он, похоже, считает эту икоту удачной шуткой.
Но я не успеваю возмутиться, потому что в наступившей тишине мой желудок громко и требовательно требует еды. А в комнате оглушительно громко пахнет жаренным мясом. С кровью, как я люблю. И гренками свежего гречишного хлеба - тоже как будто по моему личному заказу.
Коряга хмурится и решительно обходит кровать, чтобы скрыться в гардеробной и вернуться оттуда со столиком. Помню, когда-то давно, когда Нана и Аврора еще не были замужем и мы иногда гуляли по мебельным магазинам, воображая себя хозяйками модно обставленных интерьеров, там был похожий столик. Только, может, не совсем белый, а цвета слоновой кости, но не суть. Нана мечтательно воображала, что однажды в ее жизни появится мужчина, который будет приносить ей кофе в постель именно на таком столике. Аврора предпочла подборку свежих модных журналов. А в моей голове почему-то отложилась фантазия на тему большой фарфоровой тарелки и сочного стейка на ней.