– Кэри, спасибо.
Я не могла поблагодарить его официально. Меня защитил не наставник, а демон Киаран Декарабиа. Мужчина, поведение которого ставило меня в тупик, а теперь и вовсе не поддавалось объяснению. Зачем он это сделал? Разве не в его интересах меня проучить?
– Думаешь, я посочувствовал? – Кэри рассмеялся. – Нет, Соль. Я всего лишь оберегаю свое имущество. У нас сделка, помнишь? Твою шкурку не должны портить шрамы.
Да, Соль. Вот и ответ.
– Кэри, хочешь, я обработаю… спину? Если никому нельзя знать, то и попросить о помощи больше некого.
– Воспользуюсь магическим лечением.
– Но эти раны не лечатся магией.
И следов после них, кстати, не остается. Конечно, если Михаэль ничего не перепутал.
Губы Кэри скривились в усмешке. Он окинул меня взглядом, от которого неожиданно бросило в жар.
– У тебя ладные сиськи, – сказал он. – Если дашь потрогать, позволю тебе проявить милосердие.
Я опять лишилась дара речи и таращилась на демона, ловя ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег.
– Понятно, не дашь, – усмехнулся он. – Так и ты обойдешься. – Он наклонился ко мне и процедил, чеканя слова: – Не смей меня жалеть, ангелочек!
И, не дожидаясь ответа, вышел, грохнув дверью.
Я ничком упала на кровать и расплакалась, как маленький ребенок. Нет, я не обиделась на Кэри. Что бы он ни говорил, я запомню, как он принял на себя удары плети. Как бы ни старался казаться мерзавцем, не забуду, что он не абсолютное зло. Нет, плакала я от усталости: мощные эмоциональные потрясения вымотали меня сильнее кросса по пересеченной местности. А еще есть Михаэль, его никто не закрыл собой…
Я пыталась убедить себя, что не стоит жалеть феникса. Он подлец и предатель! И все же… жалела. Надеюсь, Кэри поможет и ему. Михаэль говорил, что преподаватель может смягчить наказание. Рубцы от плети нельзя вылечить магией, но можно облегчить боль обычными средствами, а их на нулевом уровне хватало.
Рыдала до икоты, но не могла остановиться. И тут помог Кэри. Я не заметила, как он вернулся. А он рванул меня за шиворот и плеснул в лицо воду.
– Надеюсь, это слезы раскаяния. – Он набрал еще воды в стакан и сунул его мне. – Приведи себя в порядок, чучело. Да, да… Умойся. Мне надо кое–что тебе сказать.
Судорожно всхлипывая, я причесалась и умылась. Кэрри, сгорбившись, сидел на кровати и смотрел в стену. Иногда он поводил плечом и морщился, вероятно, забывая о том, что я рядом.
– Я слушаю, наставник, – произнесла я, замирая перед ним.
– Надеюсь… – Он взглянул на меня. – Забудь о том, что я сделал. Я не шучу, Соль. Проболтаешься – и тебя ждут крупные неприятности. Никто не должен знать. Ни Михаэль, ни врач, который будет осматривать тебя через несколько дней.