Джеремайя, проследив всю гамму чувств на ее лице с немалым интересом, понимающе усмехнулся.
- Капитан - неплохой физиономист. Если он говорит, что берет тебя на борт, значит, видит в тебе приличного человека. Ты уж не подведи.
Камми собралась было вскинуться и начать доказывать, какая она вся напрочь приличная, но наткнулась на смеющийся взгляд врача и передумала. Что ему доказывать, он и сам все видит. Даже больше, чем хотелось бы.
Обработка всей видимой поверхности кожи девушки растянулась минут на десять. Корабль периодически потряхивало, сила тяжести то увеличивалась, то уменьшалась - они проходили через шлюз, ведущий в открытый космос.
Наконец, Джеремайя отвернулся, побрякивая чем-то на столе и всем видом показывая, что обработка пациента окончена.
- Думаю, тебе стоит пройти в рубку. Оттуда открывается потрясающий вид на Поток, - посоветовал он. Камерон замялась.
- Это точно удобно? Я там никому не помешаю? - она хотела добавить еще, ничего ли не запачкает, но вовремя вспомнила, что всю грязь с нее недавно удалили, и она вполне официально может считать себя чище всего корабля вместе взятого.
- Кресел на всех хватит, тебя там даже не заметят, - пожал плечами врач, и довольная Камми поспешила в рубку.
Пропускать уникальное зрелище настоящего, первого в ее жизни полноценного вхождения в Поток она не собиралась.
Сначала все же пришлось забежать в свою новую каюту и оставить там рюкзак.
- Личным вещам на мостике не место, - заявила в ее голове Мерилин. И спорить с ней Камерон не стала.
Вообще искин явно весьма вольно чувствовал себя в обществе девушки. Подключался к ее импланту когда вздумается, заговаривал в самый неподходящий момент, заставляя подпрыгивать на месте от неожиданности. Камми привыкла к собственному внутреннему голосу, даже иногда разговаривала сама с собой во время ремонта мелких вещей - ей это помогало сосредоточиться. Но она никогда не думала, что личностей в ее голове может стать больше на одного наглого искина.
Выключать соединение и выгонять Мерилин не хотелось. И не потому, что девушка боялась разоблачения - раз уж ее не выдали до сих пор, искин и дальше будет молчать - просто в этой отчаянной жажде общения со стороны компьютера она видела то же, что и в зеркале - одиночество. И заблокировать дорвавшуюся до полноценного собеседника Мерилин ей не хватало решимости и совести.
Ей было жаль искин. Как бы шизофренично это ни звучало. Поэтому пусть себе топчется у нее в голове, главное, чтобы никаких тайн не обнародовала.