Бернардо закашлял, показывая на часы. Вечером мне предстоит несколько перченый разговор с Энцо.
— Работа, кстати, у нас тоже совместная, — уже спокойно, но ядовито отразила удар я и, оборвав его “до вечера!”, убрала телефон в сумочку.
Лицо у меня горело, казалось, что из ноздрей валил дым. Не хватало только копытом ударить! Бернардо моргнул, но я не поняла, этим жестом он хотел показать мужскую солидарность или джентельменскую поддержку, и приказал:
— Сделай два раза вдох-выдох и айда работать!
— Да. Сейчас, сейчас, — согласилась я, успокаивая себя. Сейчас самое главное — это сделать удачные снимки для кондитерской. Теперь финансовая удача зависела от того, что я транслировала своим лицом, чтобы увеличить продажи и создать финансовую подушку, пока я не продам кондитерскую.
Бернардо продолжил командовать парадом: “Чуть выше, чуть левее. Присядь. Наклонись. Собери пальцы. Правую ногу вперед на носок, левую чуть дальше”.
Все это время фотоаппарат Бернардо клацал в такт моим движениям.
Я провела рукой по забору из тонких металлических прутьев вокруг памятника Бенвенуто Челлини, на котором выстроились в ряд большие и маленькие замки. На одном из них, уже почти проржавевшем, я заметила надпись “A+L=LOVE”. А может, это то намоленное место, благодаря которому сбываются все мечты?! Хотя часто люди согласны на всё, чтобы желаемое сбылось, и, скорее всего, этот ритуал не имеет никакого смысла.
Я задумалась.
— Что за печаль на лице? — бросил мне Бернардо. — Да я бы и бесплатно в твоей кондитерской пирожные не ел, если бы у ее хозяйки было такое выражение лица!
— Мне нужно собраться с мыслями! — я старалась справиться с комом в горле, и судорожно глотала воздух.
— Не с мыслями, а с чувствами надо! Мысли делают лицо женщины некрасивым! Расслабься!
Я криво улыбнулась.
Теперь настала очередь наших коронных снимков на мосту. Тот, самый момент, где я вешаю замочек, холодный, красный кусок металла, с выжженным сердцем на нем, а потом бросаю ключ от него в реку.
Вытащила из сумочки замок, повесила на ограду и, прикрыв глаза, выбросила ключ в реку. Плеск воды унес меня в прошлое, где Леонардо обвивал вокруг пальца василек: “Согласна ли ты стать моей невестой?”
Снова услышала щелчки фотоаппарата один за другим.
“Может, это нелепо, но мне ничего другого не остается, как играть!” — сказала я про себя, открывая глаза.
Снова зажужжала фотокамера.
— Отличный кадр! — восхищенно воскликнул Бернардо. — От безнадеги к шедевру всего за один шаг! За это я и люблю свою профессию.
Затем, убирая штатив в черную, брезентовую сумку, он спросил: