Ариадна призадумалась, но затем покачала головой:
— Неплохая попытка. Но все равно не сработает.
Эмили с удивлением наблюдала за реакцией Ариадны, просчитывая все возможные рычаги давления и слабые места девушки. Проблема была в том, что у сумасшедших людей, как правило, нет ни того, ни другого. Но даже если таковые находятся, то доверять душевнобольным — это просто идиотизм чистой воды.
— Ты думаешь, что я сумасшедшая, — усмехнулась вдруг Ариадна.
— Ты кажешься мне странной, — осторожно ответила она.
— Я и не могла стать другой, ведь я — дочь Миноса. Его младшая дочь…
Что-то проскользнувшее в последней фразе заставило Эмили подобраться. Мысли, надсадно скрипя, словно гайки в большом механизме, с бешеной скоростью закрутились в ее голове.
«Младшая дочь… Что это значит? Как это можно использовать? Младшая дочь…».
Ариадна сделала пару прогулочных шагов по мрачному, грязному закутку в коридоре, словно это был цветущий по весне сад, и хитро улыбнулась.
— Но я умнее отца. Я умею скрывать свои порывы.
— Почему же не скрываешь передо мной? — на автомате спросила Эмили, продолжая судорожно искать в уколовшей ее фразе необходимую деталь, чтобы сложить паззл.
— А зачем? Ты завтра умрешь. Сначала я хотела попросить отца тебя оставить, но теперь думаю, что это будет слишком опасно. Я люблю риск, но только если он оправдан.
«Я умнее отца»
«Люблю риск, только если он оправдан»
«Младшая дочь…»
Обрывки фраз закрутились, как детская карусель с лошадками, догадки, словно игрушечные скакуны уходили то вверх, то вниз, вызывая мельтешения перед глазами, и неожиданно все остановилось. Что-то щелкнуло в голове; паззл сложился. Она нашла больное место и рычаг воздействия в одном лице. Причем, рычаг настолько эффективен, что подействует даже на сумасшедшую. В конце концов, именно он и стал первопричиной помешательства молодой царевны.
— Да, ты действительна умна. Жаль, что ты навсегда останешься в тени своего отца и никогда не сможешь править своим царством.
Ариадна вздрогнула, как от удара, а затем обхватила себя руками, словно защищаясь.
Эмили, заметив первый успех, осторожно продолжила, словно идя по обрыву и боясь сорваться вниз, тщательно подбирая слова и внимательно отслеживая малейшую реакцию на них:
— Даже, если у твоего отца не родится наследник, что, конечно, маловероятно, ведь Пасифая не первая и не последняя его жена, то Крит достанется Федре, как первенцу. Подумать только, Федра и царица…
— Замолчи! — рявкнула Ариадна и затравленно оглянулась по сторонам. — Этому не бывать!
— Возможно, что и не бывать, — покладисто согласилась Эмили. Выждав минутку, чтобы Ариадна успокоилась и перестала задыхаться от ярости, она продолжила: — Кто знает, как сложится судьба Крита? Минос все больше впадает в безумие, он уже Минотавра называет своим сыном. С Миноса станется провозгласить монстра следующим царем Крита!