Разжав стиснутые пальцы, Эмили отпустила шею отключившегося противника и, тяжело дыша, встала на ноги. Сглотнула и, убедившись, что во рту нет привкуса крови, она тряхнула волосами, распуская их, а затем снова забрала наверх. Хитон пришлось придержать рукой, чтобы он не сполз вниз. Последним своим рывком воин попал кинжалом в брошь, скрепляющую на плечах края хитона, и повредил крепление. Брошь пришла в негодность, и теперь незафиксированная ткань, то и дело норовила оголить не только плечо, но и грудь. Эмили чертыхнулась.
— Не самая большая плата за одержанную победу, верно?
Эмили вздрогнула и резко обернулась, готовая снова вступить в схватку. Единственное, о чем она жалела, так это о том, что не успела вытащить кинжал из-под тела поверженного врага.
— Я гораздо более безобидна, чем мои слуги, — мягко проговорила стоящая напротив нее Ариадна.
Эмили расслабилась, но ненадолго. Обманчивая невинность этой девушки, почти девочки, внушала больше опасений, чем грозный вид напавших на нее ранее воинов.
— Позволь усомниться в этом, — спокойно проговорила Эмили.
В ответ она получила широкую и солнечную улыбку, от которой действительно стыла кровь в жилах.
— А ты умнее, чем кажешься. Любопытно…
— Ты опаснее, чем выглядишь. Это тоже интересно.
С минуту Эмили молча стояла, в то время как Ариадна, словно ядовитая змея, медленно кружила вокруг нее, всматриваясь в ее лицо, будто ища в нем что-то.
«Сумасшедшая. Такая же, как и ее отец. С ней нельзя будет договориться…»
— Почему твои слуги напали на меня? — Эмили первой прервала затянувшуюся паузу.
— Потому что я им приказала, — промурлыкала Ариадна. — Мне было скучно. А тебе не следовало идти за мной.
«Нет, даже хуже, чем ее отец…»
— Сомнительное развлечение.
— Других здесь все равно нет, — пожала плечами дочь критского царя, а затем, помолчав, добавила: — Жаль, что ты завтра умрешь. С тобой могло бы быть весело.
— Я не собираюсь умирать, — отрезала Эмили. Невероятным усилием воли она взяла себя в руки и скинула дурманящий разум взгляд Ариадны, от которого в голове рождался странный туман, путающий мысли и мешающий сосредоточиться на чем-то кроме холодных глаз их обладательницы.
«А не прирожденный ли гипнотизер милая девочка Ариадна?», — настороженно подумала Эмили, на всякий случай стараясь не смотреть своей собеседнице в глаза.
— Твои умения — весьма впечатляющие, к слову — не помогут тебе в Лабиринте. Ты не представляешь, во что ввязалась.
— Даже если нас таких несколько? — выпалила Эмили прежде, чем успела подумать, но, как оказалось, сделала верный ход.