Набираю в легкие побольше воздуха, как вдруг пропахшая никотином ладонь зажимает мой рот.
— Тихо-тихо, не поднимай шум, — шепчет рыжий. — Ну что ты дерганая такая, в самом деле. Сейчас сгоняем за город, у нас там дача, баня, шашлычки. Если вести себя будете разумно, то никто вам ничего плохого не сделает. Даже наоборот, — дергает меня за руку, помогая подняться. Следом поднимает Маринку. — Юбки поправьте, девочки, неприлично же, — цокает. За спиной вновь раздаются хриплые смешки.
Маринка впивается ногтями в мою руку, и я чувствую, как сильно она дрожит. Это внешне она пытается хорохориться, а сама боится не меньше моего, если не больше.
Снова смотрю сквозь ветки вязов на окно третьего этажа — огонек потух, створка закрыта.
Может, все-таки попробовать заорать? Хуже уже все равно, наверное, не будет.
Или все-таки будет?..
Господи, ну почему я не взяла с собой Кирилла! И черт с ним, что вечеринка была чисто женская, Кира все хорошо знают, не прогнали бы, в конце концов.
И тут задумываюсь, как бы повел себя Кир в данной ситуации. Разве он смог бы что-то сделать против этих отморозков?
Воспитанный, интеллигентный, умный… Дворовые разборки и Кир — понятия разнополярные. Но зато он парень, а будь с нами парень, никто бы наверняка к нам не подкатил… Зачем им чужой самовар.
— Оба-на! Кто к нам пожаловал, — скалится рыжий, глядя куда-то мне за плечо. Сквозь шелест листвы и грохот собственного сердца слышу шуршание шин — черная рухлядь с заляпанными номерами паркуется возле забора детской площадки, и, выпуская в душную ночь тихие басы, наружу выбирается какой-то парень.
Первая мысль — спасение!!!
Но потом до меня доходит, что это не спасение…
Это четвертый.
Я не вижу его лица — оно скрыто надвинутым до самых глаз капюшоном, руки спрятаны в карманы толстовки. С виду — обычный парень, но его походка, размах плеч, еще что-то неуловимое на уровне инстинкта подсказывает, что дело дрянь.
Не рыжего — вот кого стоит бояться.
Кошусь на Маринку — на ее миловидном лице печать вселенского ужаса.
Как и на моем.
Нас двое. Их четверо. И кто знает, сколько их там еще на этой даче…
Вырваться бы, но рыжий держит крепко. Для него — для них всех — это просто игра, пьяное развлечение. Для нас с Маринкой — полный крах.
Конечно, когда мой отец обо всем узнает, он их с лица земли сотрет, но только когда он узнает, и не будет ли потом слишком поздно…
— Что за сходняк? — от низкого голоса присоединившегося вдоль позвоночника ползут мурашки ужаса.
— Да вот, мясо надыбали. На шашлыки собрались, — просвещает рыжий, и дружки снова хрипло ржут.