— Сколько сейчас времени? — так же зевая следом выползает Кнут.
— Понятия не имею. Восемь, девять…
Он встает рядом и накидвает руку на мне на плечо. И мне та-ак хорошо сейчас, даже не верится, что спали мы от силы часа четыре. Бросаю взгляд на колючий кустарник — на ветках болтаются мои непросушенные вещи: этот псих бросил меня вчера в воду не дав раздеться. Впрочем, я потом утащила его следом.
Мне хорошо с ним. Просто хорошо.
— Никогда бы не подумала, что можно чувствовать себя вполне сносно без нормальной постели и человеческого туалета, — поддеваю большим пальцем остывший уголек уже давно потухшего костра. — Еще бы поесть. Что у нас на завтрак?
— Секс?
— А кроме?
— Думаю, на базе отдыха точно есть кафе. Минут десять всего и мы там.
— Отлично, слона бы целиком проглотила.
— Нуу… есть у меня один вариант, что тоже можно… — бессовестно опускает глаза на нижнюю часть своего потрясающего тела, за что получает внушительный удар кулаком четко в пресс.
— Ты такой пошлый, кошмар!
Хихикая под нос, возвращаюсь в палатку и нахожу под спальным мешком свою сумку. Где-то там точно лежала зубная паста и щетка, бросала же на всякий случай. Ковыряясь среди разномастного барахла, достаю телефон. Оживляю экран — 9:02 и… столько пропущенных.
Отец звонил вчера без нескольких минут двенадцать, но я не взяла трубку, а потом просто отключила звук и забыла обо всем на свете. Я приехала сюда не за тем, чтобы ему отомстить. Я ехала сюда просто развлекаться — купаться в чистой воде, целоваться со своим парнем и кормить комаров, но уж точно не только ради того, чтобы позлить кого-то.
Оказалось, после двенадцати он звонил мне еще трижды. Волновался, наверное…
Внутри ковыряется червячок вины. И обиды, что все у меня через одно место. Ведь не в моем отсутствии дело, а в том, с кем я. Был бы сейчас тут со мной Кирилл — отец лично упаковал бы нам в догору нескоропортящиеся сэндвичи. Но со мной не Кирилл, а парень, которого он на дух не переносит.
Впрочем, бой еще, конечно, не выигран, но раунд точно за нами. Ничего ведь не произошло — по нашему следу не пустили спецназ с натренированными собаками, да и вертолеты над головой не кружили. Ну побурчит он снова, ударит кулаком по столу и все. Он мой отец и он меня любит. И в конце концов смирится с моим, что уж, безумным выбором.
Наблюдаю, как Кнут без зазрения совести стягивает трусы и ныряет в чистейшую гладь. Все-таки он без преувеличения псих и, наверное, я люблю его именно за это.