— Я не знаю, чего ты с ним так носишься, — отрывает от размышлений его голос. — Здоровый мужик, но с хреновыми принципами. Извини, но он тебе откровенно жизнь портит. Обращается как с пятилетней девочкой, лезет с своими нравоучениями, еще и угрожает, что вообще ни в какие ворота.
— Он мой отец! — начинаю заводиться. — Да, вот такой он, но я его люблю. Ты вот тоже не подарок, Кнут, но ведь тебя я люблю тоже. Любого. Даже когда ты по-дурацки шутишь или сваливаешь искать на свою задницу приключения, хоть я очень даже против!
Он тормозит, от чего я по инерции подаюсь назад, потому что его рука крепко держит мою.
— Ты мне в любви сейчас призналась?
Действительно. Но не давать же теперь заднюю.
— Это вышло случайно, но… конечно, люблю, чертов ты идиот! Неужели я бы перечеркнула всю свою жизнь ради непонятно кого?!
Я как, наверное, любая девчонка жду ответных признаний в духе: «и я люблю тебя, жизнь моя!», но он просто рывком прижимает меня к себе, от чего из легких толчком выбивается воздух.
— Я не знаю, что это за хрень такая — любовь, но ради тебя я готов на все. На все, что угодно, понимаешь? — путается пальцами в моих розовых прядях, лихорадочно бегая взглядом по моему лицу. — Только скажи и я все сделаю. Захочешь жизнь — бери. Пафосно звучит, да?
— Есть немного, — широко улыбаюсь. — Но не надо ради меня жизнью жертвовать и идти на все подряд тоже необязательно. Парной татуировки более чем достаточно.
— Покажем потом нашим будущим детям.
Мне кажется, выражение лица меня ужасно выдает, но я пытаюсь сохранять «хорошую мину».
— А ты хотел бы детей?
Он пожимает плечом, медленно шагая по мягкому от жары асфальту.
— Когда-нибудь, конечно. Лет через пять, шесть… Не знаю, я об этом не думал. А ты?
— Я тоже не думала, — вру, физически ощущая вес спрятанной в сумку коробки. — Ты прав, может, когда-нибудь…
— А папашу я бы твоего давно послал, но ведь ты не даешь.
И как вот он только так умеет завести в пол оборота? За какие-то доли секунд!
— Давай не будем о моем отце, ладно? Он мой отец! Все! Это неизменно! Он меня считай всю жизнь один воспитывал, давал все, в чем я нуждалась и даже больше. И какую бы ерунду он не творил, я буду его любить. Прекращай уже.
— Я хочу поговорить с ним. Меня это все, если честно, достало.
— Еще чего! — вскипаю. — Чтобы вы там переубивали друг друга? Ни за что!
— Учти, Маш, если он будет вставлять нам палки в колеса…
— И что будет? — торможу, оборачиваясь. — Отобьешь ему башку, как этим своим должникам?
— Если он начнет размахивать руками — я среагирую быстро.
— Ну ты и придурок, Кнут! — бросаю его ладонь, психуя. — Иногда ты меня неимоверно выводишь!