- Мойте руки! – крикнула в пустоту.
- Эта кухня мне мала,- хмыкнул Тагир, бодро орудуя ложкой. – А каша блеск, прав Васька. Только сюда надо еще корицы и ванили чуть - чуть, на кончике ножа.
- Каша горелая,- прервала я поток лести. Ваське пора спать, ему в школу завтра. И вам пора. Завтра на работу, я должна выспаться.
- А я забыл разве сказать? У вас завтра выходной, Светлана Валерьевна. У нас с Василием есть неотложные планы на завтрашний день. Он согласен, да Василий?
Мой сын кивнул, глядя блестящими глазенками то на меня, то на обнаглевшего в конец шефа.
- Приглашаю вас в гости. Алаверды, так сказать. Вы меня кормили ужином, я должен угостить вас, по законам кавказского гостеприимства. И да, купальники возьмите.
- Это не возможно,- сказала я твердо, но снова смешалась. Васька почти ревел, а я этого не могу выносить.- Вы ставите меня в неудобное положение.
- Мамочка, ну, пожалуйста,- одними губами пролепетал мой малыш.
- А школа? Вась, мы же не прогуливаем...
- Ничего, один день пропустите уроки. Свет, это приказ, а не просьба. Я твой босс. И завтра мне будет нужна моя помощница.
- У меня завтра выходной,- вредно рявкнула я, все еще борясь с собой.
- Я заеду в двенадцать,- хмыкнул Тагир и так на меня посмотрел, что все внутренности мои превратились в кисель.- Василий, до завтра. А сейчас, чистить зубы и в кровать. Завтра полно дел
Крепкое рукопожатие, такое нужное моему сыну. Если бы он хотел все же меня купить, я бы продала душу этому дьяволу уже за то, что мой ребенок счастлив. Боже, что он сделал с моим сыном? Васька безропотно пошел в ванную, хотя чистить зубы для него сродни подвигу даже с утра.
Тагир вжал меня в стену прихожей. Показалось, что свет меркнет. А нет, это просто я нажала спиной на выключатель. Губы, колючие прикосновения к моим щекам его подбородка. Это давно забытое чувство от поцелуя. Словно в первый раз.
- Я никогда никого не добиваюсь, но в этот раз похоже изменю своим принципам. И да, твоё положение не будет неудобным, светик - пистолетик,- прошептал он и вышел за дверь, в дурацкую бессонную ночь. Я прислонилась раскаленной спиной к захлопнувшейся двери, прислушиваясь к удаляющимся шагам человека, чье обещание повисло в воздухе угрожающей - обещающей пеленой греха.
*********
Тихо. Как в склепе. Дорогущей усыпальнице, поглощающей его жизнь, как красивая паразитирующая губка.
Василий прошел в гостиную, не снимая обуви. Ничего, горничная все вычистит. Это не его дом. Он не чувствует тут себя спокойно. Его раздражают шныряющие с пипидастрами посторонние женщины. Букеты, которыми Машка любит заполонять пространство, давно навевают мысль о кладбище. Егоров прошел к стеклянному столику, плеснул виски на дно тяжелого стакана, подумал, долил почти до краев и залпом опрокинул в себя. Желаемого облегчения он не получил, только в голове зашумело, да желудок отозвался болью.