- Ты же понимаешь, что это были не происки твоей несостоявшейся свекрови. У нее бы не хватило ресурсов на такие вещи. Толкнуть – да, обозвать. Но не устроить поджог и организовать ту чертову аварию. И ты это знаешь, но верить не хочешь. А теперь этот черт снова нарисовался в нашей жизни. И Васька его цель. Ты меня слышишь? Так не будь идиоткой. Тагир сможет вас защитить.
Я слушаю сестру и кажется проваливаюсь в глубочайшую пропасть. Не верю. Я не верю, что мой ласковый и любящий Егоров вот так хладнокровно мог пытаться уничтожить свое продолжение. Не мог мальчишка, певший под окном серенады стать в одночасье зверем. Не верю. Не могу. Слезы прокладывают огненные дорожки на моих щеках.
- Готово, хозяйка,- голос рабочего выводит меня из оцепенения.
- Я что – то должна? – спрашиваю, лихорадочно подсчитывая оставшуюся в кошельке наличность. Зарплату то я на новом месте еще не получала.
- Распишитесь вот тут и тут,- тычет ручкой в строчки парень. Я ставлю автографы на автомате, все еще пытаясь осмыслить слова сестры. И чертова кровать так странно смотрится в давно не ремонтированной комнате.
- Ма, смотри,- радостный голос сына отвлекает от дурных мыслей.- Дядя Тагир сказал, что на этом матрасе как на батуте можно прыгать. Гляди.
Я смотрю на весело скачущего мальчишку. Господи, спасибо, что помог мне его сохранить тогда. Это было просто чудом. И сейчас я его никому не отдам. Даже если для этого мне придется собственными руками уничтожить человека, ставшего моим фетишем, моей болью и моим вечным проклятьем.
- Мам, идем вместе прыгать, это весело.
- В другой раз, сынок,- смеюсь, представив, как буду биться головой об потолок, если как радостный щенок начну прыгать на дорогущем матрасе.
- Свет, я останусь с Васяткой до вечера,- улыбается Катюшка,- у меня выходной сегодня. Мы с ним к маме съездим, я обещала привезти ей внука.
- Ты снова ей навязала Ваську? – грустно спрашиваю. Мама не любит Васятку, и он ей совсем не интересен. Он ей напоминает о прошлом, которое все мы до сих пор гоним из памяти всеми силами. И я стараюсь свести их общение к минимуму. Дети чувствуют нелюбовь, и их это очень ранит. Но уберечь ребенка от разочарований невозможно. Он познает жизнь такой, какая она есть.
- Она должна общаться с внуком,- в голосе Кати сталь.
- Она ничего не должна,- вздыхаю. Продолжать разговор бессмысленно. Да и не получится. Требовательный звонок несется по квартире, дробью разбиваясь о стены. Распахиваю дверь и мне кажется, что проваливаюсь в адскую бездну. И нет спасения от чувства бессилия.