- Кофе?
- Тебя,- его хриплый голос заставляет рассыпаться на мелкие песчинки, течь жидким воском предавая свою жизнь.
- Васька ждет,- слишком резко отвечаю я, прижимая к груди котёнка, будто он сможет встать на защиту моей еще не до конца выжженной добродетели. – Тигруле нужно обработать уши. И завтрак... А потом мне на работу. Опаздывать нельзя. Тагир Ромуальдович, пожалуйста...
- Нет, ты все таки дуреха,- в глазах хищника плещется смех, который вырывается наружу, словно грохот сходящего с гор селя. И я вижу на мужской шее синего «барса», с изуродованным глазом. – Я бы съел буйвола, если ты не против. Но сойдет и манная каша.
- Ты ведь не отпустишь меня,- вопрос сам срывается с языка.
Его настроение меняется, как южный день. Я никак не могу привыкнуть к этому. На красивое, словно из камня высеченное лицо набегает грозовая туча. Я теперь его, но знаю. что моим он никогда не станет. Видно такая у меня судьба.
- Ты сама не захочешь, чтобы это случилось,- выдыхает он.- Я обещаю.
Васятка сидит в кухне и ест бутерброд с вареньем, когда я наконец вырываюсь из объятий Барса. Такой маленький, самостоятельный, мужчина. Он так похож на того, кем я болела, кем бредила, кого вчера потеряла теперь уже навсегда. Жив, и это главное.
- Ма, тот дядька, который вчера сюда приходил, он кто? – тихо спрашивает сын, и мне кажется, что начинается землетрясение. Пол под ногами ходит ходуном, заставляя вцепиться в столешницу, на которой сидит недовольный котейка.
- Полицейский,- выдыхаю, борясь со рвущимся из груди криком,- Вась, тебе это не нужно. Взрослые проблемы не должны быть интересны маленьким мальчикам. Давай лучше Тигрулю подержи. Только смотри, чтобы он тебя не ободрал.
- Я уже взрослый,- супит брови мой мальчик. Так же как Тагир. Он перенимает от него все, впитывает, словно губка. И это меня расстраивает и заставляет задыхаться от странного чувства нереальности. – А Тагир теперь мне кто? Папа.
- Нет,- горло сжимает тугой обруч. Как объяснить сыну, что я отдала наши жизни взамен на ...
- Ну почему же нет, Светик?- вкрадчивый голос, словно раскат грома. – Василий, ты же не против, если я буду рядом с вами? Вы нужны мне. Все очень не просто, мужик. Но мы справимся, правда, Света? Дай сюда...
Он выхватывает из моих пальцев пипетку и прижимает несопротивляющегося котенка к столу. Минута, и капли в ушах непослухи, который даже не мяукнул ни разу во время экзекуции. Хотя, когда мы с Васяткой его лечим он орет и вырывается. Но Тагиру нельзя противиться. Никто не может.
- Если ты ее обидишь, я... – тихо шепчет мой маленький сын, и в его глазах столько решимости. Господи, когда он успел так вырасти, повзрослеть. Сейчас он копия своего биологического отца. Только сейчас.