Он смог.
Его тощая, но сильная и цепкая рука схватила меня за горло в одно мгновение. Сдавил так, что еще немного, и моя шея просто переломится.
— Ты даже не понимаешь, что падает в твои ручонки просто так! — прошипел он мне в лицо, брызгая слюной. — Я же вижу, тебе все равно, твои мысли… твои грязные мысли вообще не здесь… ты не оценишь великий дар, никогда не оценишь!.. Тебя тут быть не должно!!!
Я попробовала ударить его ногой, но не смогла. Было очень больно и не хватало воздуха. Чокнутый крысеныш, кажется, был не в состоянии рассчитать силу, с которой он сжимал мне горло. А возможно, что прекрасно все рассчитал и просто хотел меня убить.
И вот, когда я поняла, что еще несколько секунд — и все, конец, что-то черное взвилось над нами и закрыло небо. Огромный лохматый зверь в прыжке лязгнул зубами и сомкнул их на руке Райса, которая мгновенно разжалась.
Я не удержалась на ногах, но, к счастью, обморок отступил, и я, валяясь на траве, хорошо видела, как черный волк сбил Райса с ног, забрал в пасть его рубаху и, хрипло рыча, потащил тело к обрыву. Там волк помотал его туда-сюда и выкинул вниз.
Я пыталась крикнуть Ольгеру, чтобы он этого не делал, но мне было не вздохнуть, не то, что крикнуть. Сделав свое дело, волк подошел ко мне.
Я представила себе объяснение с Ноэлем, и мне стало не по себе.
А сзади уже подлетел кто-то, горячий и потный, и принялся осторожно усаживать меня на траве.
— Это удачно, что хоть у кого-то из нас оказалось четыре ноги, — тяжело дыша, поведал Коста прямо у меня над ухом. — Иначе не успели бы.
— Как вы сюда попали?! — все еще сдавленно прошептала я.
— Как, как… Бегом. Ольгер сказал, надо спешить, — неохотно пояснил Коста. — У этого мира и его хозяина дурная слава.
Я с трудом продышалась, боясь даже дотронуться до измятого горла. Коста наклонился, озабоченно осмотрел мою шею и сказал с сочувствием:
— Синяки будут. Винца бы тебе зеленого для поправки…
— Иди ты знаешь куда с вашим винцом?! — возмутилась я и тут же раскаялась. — Ой, извини, я не хотела…
— Угу, — буркнул Коста. — Встать сможешь? А то давай, на руки возьму.
— Ну, ноги-то он мне не ломал, должна встать. Помоги только.
Коста одним махом поставил меня на ноги и поддержал. В глазах больше не темнело, и, кроме неприятной боли в шее, остальное было вроде в порядке.
— Ну? — нетерпеливо уточнил Коста. — Жива?
— Жива… — мне так стало хорошо от этого нечаянного спасения, что я повисла у Косты на шее и, подпрыгнув, чмокнула его в щеку. — Коста, спасибо!
Он смутился, но не стал, как обычно, тараторить и сыпать прибаутками, только неловко потерся щекой о плечо и невесело улыбнулся мне.