Ему нельзя было бежать, он должен был остаться и что-то сделать, чем-то помочь своему воспитаннику. Да взять хотя бы… Взгляд упал на небрежно заткнутую между стеклом визитку той журналистки. Прохиндейка оказалась права. Похищение.
Ник нацепил беспроводную гарнитуру, взял телефон и набрал приятеля:
— Серега, не сердись. Я просто не ожидал, что ты пришлешь вместо себя эту…
— Проехали. Что у вас там нового?
— Павлика похитили. Я не знаю, чем еще помочь ему… — он замолчал.
— Расскажи все Марьяне. У нее кошачьи повадки, но хватка бульдожья. Если вцепится, не отпустит.
— Ну да… как и все писаки…
— Ник, хорош уже рефлексировать. Ты ни в чем не виноват. И в том деле давно пора поставить точку.
— Ты о чем? — Ник вцепился в руль, заметив в зеркале отражение Лизы на заднем сидении.
Она смотрела в окно и улыбалась, накручивая на палец локон.
— Пора найти настоящего убийцу твоей жены.
Светлана, как и Марьяна несколькими часами раньше, также недоумевала необъятному зеленому пространству. Раньше Балуевы жили по соседству, в обычном доме, потом переехали в дом побольше, где Света тоже бывала в гостях, а потом грянул развод. В новом особняке Балуева она ни разу не была и сейчас досадовала на себя, что не додумалась заглянуть к Павлику в гости и поинтересоваться, как живется ее ученику. Ей казалось, что в таком большом доме мальчику было ужасно одиноко.
Юлия Васильевна встретила ее и провела к Марьяне. Та выглядела чрезвычайно взбудораженной, на лбу у нее красовалась шишка.
— Давайте, спасибо, — она выхватила у Светы сумку с вещами и исчезла.
Света осталась в гостиной вместе с Кариной Леонидовной, чувствуя себя неловко. С мамой Павлика она тоже должна была познакомиться, а не сидеть и ждать, когда та придет к ней сама. Наверное, женщина больна, вот и не могла ходить на родительские собрания. Света даже себе бы не смогла объяснить, почему подумала про болезнь, ведь хозяйка дома выглядела красивой и ухоженной, разве что чересчур бледной.
— Присаживайтесь, — предложила Карина. — Юлия Васильевна, принесите нам чай.
Когда домоправительница ушла, в гостиной установилось гнетущее молчание. Света судорожно подбирала слова, но Карина сама заговорила:
— Марьяна сказала, что вы учительница моего сына.
— Да, я взяла их класс два года назад, когда вернулась в город.
Карина опять замолчала, нервно теребя шарфик на шее и постоянно поглядывая на мобильный телефон в руке. Домоправительница принесла горячий чай и печенье. Света из вежливости взяла чашку и поняла, что замерзла. На улице солнце жарило вовсю, но в доме было сумрачно и прохладно, даже холодно. Карина продолжала молчать, к чаю не притронулась.