– Саша! Инструменты готовы!
– А? Да! Хорошо! – Белозерский осмотрел акушерский инструментарий, мастерски разложенный на накрытом чистым полотенцем табурете, по правую руку от него. – Кокаин достань из саквояжа. Морфинистка? – он кивнул на Стешу.
– Разумеется! – ответила Лариса Алексеевна. – Потому и выгнала. За то и промышляет. И себе, и «коту». Не принесла – вот и избил. На такое, – она указала на возвышающийся Стешин живот, – немного любителей.
– Тогда побольше дозу.
Лариса одарила Белозерского красноречивым взглядом. Естественно, она это знала.
– Доктор! – прохрипела Стеша. – Доктор! Ему… больно не будет? – она положила руку на живот.
– Раньше думать надо было! – зло отозвалась Лариса Алексеевна, возясь с кокаином.
Белозерский грозно зыркнул на неё.
– Нет, Стеша, – как можно ласковее сказал он.
– Правду говорите или врёте?
– Не знаю, Стеша.
– Чего не знаете?
– Правду говорю или вру.
Лариса Алексеевна всхлипнула и все силы мобилизовала, чтобы не дать себе разрыдаться. По щеке Стеши скатилась слеза. Она сама не сразу поняла, что это. Казалось, плакать она разучилась.
Вера Игнатьевна отлично ориентировалась в заведении и сейчас решительно шла коридором третьего этажа. За ней семенила девица, нервно лебезя.
– Не велено беспокоить! Что ж вы меня не слушаете совсем, дама хорошая! Лариса Алексеевна наказала…
– Ну не выпорет же она тебя!
Вера подошла к двери, рванула её на себя. Против обыкновения дверь оказалась запертой.
– Что за чёрт?!
Вера оглянулась на побелевшую девицу.
– Что тут происходит?!
Та лишь мотала хорошенькой головкой, да так, что казалось, этот орган, призванный у иных лиц как женского, так и мужского пола только головные уборы носить, сейчас отвалится.
Вера постучала. Постучала громче. Требовательней. Стала колотить в дверь.
Водный раствор кокаина, введенный в прямую кишку, подействовал, Стеша обмякла. Лариса Алексеевна придерживала ноги, Белозерский собирался приступить к работе, но оглушительный грохот заставил их подпрыгнуть. Стешины ноги безвольно разъехались.
– Наказала же: нет меня! Что за дьявол! Я мигом. Разберусь. Без меня не начинай! И вообще, чего ты прыгаешь?! Ладно, я! У тебя тут шимоза над ухом разорвись – ты глазом повести не должен! А если железо в матке?!
– Так не было ещё!
– Всегда веди себя так, будто оно там, акушер хренов!
Он бы ответил, но Лариса Алексеевна вынеслась из гостиной. Да и что ответишь, если она права.
– Я вам задам! – ворчала Лариса, подойдя к двери. Приоткрыв её чуть, она высунулась, грозно шипя:
– Разве я не ясно выразилась…
Она наткнулась на Веру.