Асю несколько напугала горячность, с какой Александр Николаевич вещал о необходимости безразличия. Она не поняла, что он сам запутался в своих чувствах, посему и не мог найти должных формулировок. Будто бы кто-то мог их найти! И особенно она перепугалась, когда Белозерский воскликнул в манере профессора Хохлова – когда тот бывал в крайней степени раздражения:
– Денисова бы всё равно нашла способ! Хватит уже об этом!
Позади них на некотором отдалении шли Матрёна Ивановна и Владимир Сергеевич.
– Я нашей дурочке наказала помалкивать!
– Перестаньте вы её малостью ума попрекать. Её ум не мал, просто юн.
– Одно и то же! Вот чего она с Александром Николаевичем под ручку поволоклась?! Неприлично же, ей-богу! Да он руками ещё машет, чумовой!
– И он не чумовой, драгоценная наша Матрёна Ивановна. Он талантливый, умный и добрый. Вы сами это прекрасно знаете. Просто тоже… молод.
– Вот и нечего юной дурёхе и молодому чумовому рядом лишний раз находиться! Ничего путного из этого ни разу не выходило! Уж я-то знаю!
Кравченко только улыбнулся.
– Этого нет в тебе, Володя! – Матрёна ткнула подбородком в сторону ординатора.
– Чего во мне нет, Мотя?
– Огня в тебе нет! Как в этом!.. У тебя любовь вся в чувстве долга. А у Сашки – вся в чувственности!
– Чувственность без долга, Матрёна Ивановна, не предвещает ничего хорошего.
– Вот и говорю, всё-то ты бу-бу-бу! Огня нет, огня! Юным незрелым стылым умишкам огонь нужен.
– Это потому что я в реальном огне был. Хватило. Александр Николаевич же весь в умозрительном огне пребывает, и дай бог, чтобы так было и впредь.
– Хоть бы Аську не обжёг!
– Умозрительным-то? Не изволь беспокоиться! Лишь разогреет!
Иван Ильич стоял у запряжённой кареты, поджидая процессию.
– Побегали? – поинтересовался он, когда все подошли к крыльцу. – А теперь поскакали! Алексей Фёдорович велел больного привезть!
– Профессор в клинике? – поинтересовался Белозерский.
– Не, он мне телеграфом отстучал! У меня аппарат в конюшне в уголку имеется, али не приметили? – съязвил извозчик.
Ординатор, коротко хохотнув, немедленно скрылся в клинике. У него было срочное дело к профессору. Неотложная идея по реорганизации акушерской помощи. И Сашке было абсолютно плевать, что у Общины Св. Георгия не было на это средств. Он всё собирался провернуть на свои. О бюрократических препонах и о том, что пожертвовать куда сложнее, чем украсть, Александр Николаевич не задумывался. В его мире деньги были просто средством. Средством, которое всегда в избытке под рукой. О сложнейшей навигации финансовых потоков сын богача не имел ни малейшего представления.