– Всё не раньше. Всё – всегда.
Она снова взяла его за руку.
– Я хочу уйти в своё всегда достойно.
Вера поклонилась, подтверждая уже высказанное твёрдое намерение.
– Но прежде… Не окажете ли вы мне честь, Алексей, отужинать со мной?
Княгиня привезла своего молодого кавалера в ресторан «Палкин». Прекрасное заведение без лишнего шика. К тому же ещё и богемное, писатели и поэты его весьма жаловали за не самые дорогие цены при сохранённой возможности лоска.
Прежде Вера Игнатьевна распорядилась провести юноше все необходимые очистительные процедуры во избежание конфуза. Её-то это не беспокоило. А вот ему было совершенно ни к чему на его персональном последнем пиру, который он жаждал провести как Петроний Арбитр. Передала ему смокинг, раздобытый ещё днём. Сама принарядилась как на самое настоящее свидание. Ибо по сути оно для неё таким и было. Вера врать не умела. Её действительно восхитил этот юноша. Совсем ребёнок, принимающий неизбежность смерти.
Приехали в модной пролётке, швейцар открыл двери, метрдотель провёл к столику, организованному по высшему разряду, и вручил юноше винную карту. Алёша был смущён обстановкой. Подобного рода развлечения не были ему знакомы.
И в силу возраста, и по финансовым обстоятельствам его родовитого, но крайне обедневшего семейства. Княгиня ободряюще ему улыбнулась, подмигнув. Метрдотель – предупреждённый ею, – был всерьёз любезен, да и человеком был тонким. Не жалеющим, но сострадающим. Вере Игнатьевне был обязан, у врачей должников всегда в избытке, и далеко не каждый, хвала небесам, забывает о долгах.
Алёша, заглянув в винную карту, рассмеялся над собой.
– Я вина в жизни не пил!
– Если вы позволите, Алексей, передоверим выбор профессионалу.
Метрдотель отвесил учтивый поклон, принимая у Алексея карту.
Довольно скоро принесли заказ, поскольку понятно было развитие событий, и всё приготовлено ко времени. Княгиня ела с аппетитом. Её спутника более радовало наблюдение за радостью жизни, нежели её вкушение. Его свет уже действительно преобразовывался в фаворский. А юношеская истовая влюблённость лишь добавляла сияния превращению энергий. Уходить в подобном ореоле позволительно лишь безгрешному. Но вина он пригубил, и оно вдруг наполнило его силой и смелостью.
– Вера, скажи, если бы я был здоров и жил, возможно ли…
Разумеется, княгиня поняла, о чём он. И хотя разделяло их без малого двадцать лет, она сказала:
– Да!
Сказала со всей щедро отпущенной от природы честностью. Алексей Семёнов сейчас был прекрасен. И невозможно было представить иного развития событий, если бы… Если бы.