Любила Вера Игнатьевна рассказывать по светским гостиным байку английского фольклора о свинорылых богатых дамах, наделённых телом женщины и головой свиньи. А не дай господь в гостиную пускали восхитительных деток, Вера не упускала случая умилиться, как прекрасно они хрюкают, где их серебряное корытце и нашли ли уже пару, дабы объединить копытца. Хорошо, что в гостиных Вера бывала редко.
Навстречу ей попалась Ася, помогавшая передвигаться пациенту на костылях. Ампутирована была одна нога.
– Анна Львовна, за мной! – скомандовала княгиня.
– Доброе утро, Вера Игнатьевна! Сейчас, только помогу…
– Пошли, пошли! Собака на трёх ногах скачет – и человек сможет!
Она ловко прихватила Асю за локоток, оторвав от пациента. Тот пошатнулся, но удержался и даже хохотнул вслед шутке княгини, в отличие от Аси, определившей подобное неуместной грубостью. Кого бы ещё интересовало её мнение! Сестра милосердия тревожно оглянулась: ампутант и без неё прекрасно сохранял равновесие.
– Ага! – констатировала княгиня. – Ему просто охота за молодую красивую девку подержаться! К слову, ничего постыдного в этом нет. Но вам же не соврёшь – не поедешь! – рассмеялась Вера.
Чёрт знает отчего, но на фоне всех этих безрадостных событий, идущих плотным потоком, она была в великолепном настроении. Горячий душ, свежее бельё и беседа под крепкий кофе с Георгием – более ей товарищем по духу, чем многие прочие, – вот и всё. Прошлое хоронит мертвецов, и довольно быстро. Не зря в сказках и мифах всех народов мира существует категорический императив: не оглядывайся!
– Не оглядывайся, Ася! Не оглядывайся! Ты уже дважды оглянулась! Один раз с жалостливой тревогой, другой – с суровым осуждением! – Веру переполняла энергия – перед душем она сделала гимнастику, – и княгиня беззлобно дразнила Асю. – Кроме того, ребёнок, Анна Львовна, не научится держать ложку, пока ему не вручат собственно предмет. Так и будет хрючить из серебряного корытца… Ой! У нас же малыш на леднике! И студент уже, поди, замерзает. А ты со взрослыми дядями нянчишься.
Купидон Петруша пребывал всё там же, в том же статусе – на льду в чистой простыне под капельницей. Встретила Веру и Асю Матрёна Ивановна. Порудоминский попросил заглянувшую старшую сестру милосердия побыть здесь, пока он сбегает на перекур. В мертвецкой курили все, но перемена обстановки, пусть короткая, бодрит.
Матрёна Ивановна с неодобрением относилась к странному, мягко сказать, мероприятию, затеянному Белозерским и поддержанному княгиней Данзайр.
– Не по-божески это – ни жив ни мёртв! – вместо приветствия поджала губы Матрёна Ивановна. – Но если ты распорядилась, то моё дело исполнять!