избирали этих лиц из своей среды, они их нанимали, причем из как можно
более дальних районов, чтобы указанные лица не имели никаких
родственных связей в деревне.
В результате восстанавливалась добрая старая барщина: управляющий
и скотник получали права помещика-крепостника, а крестьяне по отношению
к ним становились крепостными. И теперь уже управляющий и скотник не
только следили за тем, чтобы каждый крестьянин отработал ровно столько
(по объему работ, а не по дням), сколько и остальные, но они могли еще и
как-то специализировать труд. То есть, не гонять каждого крестьянина на все
виды работ, а хорошего пахаря использовать в поле, хорошего скотника – на
скотном дворе. А доход от имения делился поровну между всеми членами
трудового коллектива этой деревни.
Так вот, большевики, организуя колхозы, послали на село 25 тысяч
рабочих, в основном коммунистов (потом, когда трудности с
коллективизацией явно обозначились, заявления переселиться в село для
организации колхозов подали около 60 тысяч рабочих и служащих).
Разумеется, большевики имели в виду совершенно не то, что требовалось по
русскому мировоззрению, но эти двадцатипятитысячники соответствовали
главному требованию с точки зрения русского работника – они не имели
родственных связей в деревнях и селах.
Однако, с точки зрения управления коллективом, справедливость
руководителя стоит, все же, на втором месте, а на первом его хозяйская
сметка – умение планировать, загадать. То, что на место председателя
колхоза избран честный коммунист-рабочий, а не местный мерзавец-кулак, это было очень хорошо! Но ведь этот рабочий в вопросах сельского
хозяйства был олухом, как Давыдов из «Поднятой целины», с удовольствием
уплетавший щи с говядиной, даже не догадываясь, что казаки забивают
быков, и Давыдову весной не на чем будет пахать.
Насколько эффективнее на месте председателя был настоящий хозяин,
хорошо описал мой соавтор по книге «Отцы-командиры» А.З. Лебединцев, на которого я уже ссылался. По его собственным детским воспоминаниям и
106
рассказам его матери Александр Захарович сообщает, что еще до
коллективизации молодежь их кубанской станицы выселилась на
построенный хутор, так как из-за разросшегося населения станицы стало
далеко ездить на поля. И когда началась коллективизация, то колхоз сначала