Прежде всего я заполнил анкету с вопросами о моей персоне, а затем ответил на тесты о характере моего чтения, о моих вкусах и т. п. Само же испытание было настоящим тестом на литературные способности притом весьма оригинальным.
Треоовалось написать рассказец не более чем на пятьсот слов о встретившихся на улице молодом не 'евеке и девушке. Можно изобразить это в коми-чееком пибо в романтическом плане. Но если кто-то из -мк чувствует себя в силах сочинить за отведенные два часа два рассказа — комический и романтический, его шансы на успешное прохождение испытания будут выие А если кто-то из кандидатов умеет сочинять .'пх.. он может написать поэму белым стихом или о->ф мованную, последний стих которой должен быть «унылый ропот сосен».
Комический рассказ получился у меня сразу же. Ценя вдохновил щегольской вид Техериаса. Я представил себе франта, какие в те времена околачивались на проспекте Восемнадцатого Июля и заигрывали с проходящими женщинами. Ему улыбается хорошенькая девушка. Мой франт храбро с ней заговаривает, и вначале ему кажется, что он владеет ситуацией, однако мало-помалу он понимает, что девушка над ним потешается. Подкручивая усы, он спрашивает, какое у нее создалось о нем впечатление с первого взгляда. Она заявляет, что он, мол, показался ей безобидным типом. Почему? Из-за усов: настоящему мужчине незачем украшать себе лицо всякими такими штуками. Кроме того, маникюр, приталенный пиджак, лосьон, который он употребляет,— все подтверждает ее первоначальное предположение. И когда они подходят к площади Либертад, она представляет ему совершеннейшего орангутанга, который там ее ожидает. «Вот какие мужчины мне нравятся»,— говорит она.
Романтическая история происходила в сумерках, в пустынном парке. То была встреча двух одиноких существ, и вся соль состояла в описании пейзажа.
Оба рассказа были изрядной дребеденью, но написал я их менее чем за час. Я был доволен. Что ж до стихов, тут я по-настоящему блеснул. Я сочинил два сонета. Один в стиле Кеведо, другой в стиле Гонгоры. В Назарете в программу наших упражнений на уроках литературы входило подражание стилю разных поэтов. А уж поэтов испанского Золотого века мы проработали вдоль и поперек.
Впоследствии я узнал, что агентство «Парнас» проводит подобные испытания в Монтевидео каждые две недели, а в Буэнос-Айресе — каждую неделю. Так они создавали себе питомник для пополнения кадров. Иногда проходили месяцы, а никого завербовать не удавалось. Но мне ясно, что именно таким образом и возникают на берегах Ла-Платы сотни дрянных писак, которые иначе и не подумали бы об этом ремесле.