службе у Вест-Индской компании, что ему было ни- ' сколько не в тягость, а просто развлечением и забавой; из дальнейшего будет видно, что он сумел найти способ ' и хитрость, чтобы получать от голландцев еще и другую i преогромную пользу.
Он мне сказал, что голландцы зовут его Паулусом, J потому как он им назвался именем Пабло, и тут я мигом вспомнил, что мне доводилось слышать о таком человеке, когда я служил у Баодайно, но в то время основная [ часть их флота уже ушла из этих мест осаждать Пуэрто- ! Рико, а затем Ла-Абану, и, как мне рассказал Памбеле, [ здесь оставили только сторожевое судно да три галеона, каковые тоже вскоре ушли вслед за возвращавшейся в Голландию эскадрой. Уже целый год голландские корсары не подходили к его острову, и у бедняги Пам- । беле не оставалось никаких съестных припасов, кроме тех, которые ему щедро доставляло море, а чтобы сберечь остатки соли, он снова начал солить свое жаркое । золою; и все же он неизменно надеялся и убеждал меня, что скоро-скоро голландские пираты появятся i снова. )
До чрезвычайности мучила меня немота и невоз- ' можность общаться с Памбеле, а объясняться знаками он никак не мог научиться — поэтому из моих ' вопросов он почти ничего не понимал. Как-то я целую неделю пытался у него спросить, что его побудило меня спасти, но все было тщетно, он меня не понимал, и тогда я, чтобы заглушить снедавшую меня тревогу, а отчасти чтобы скоротать время и чтобы ум мой не заплесневел от молчания, надумал обучить его читать. Жестом позвав его идти за мною, я подвел его к такому месту берега, где песок был влажный и твердый, попросил следить внимательно и, взяв в руку камешек, нарисовал глаз. Знаками я спросил у него, что это такое, и он ответил, что глаз. Тогда я нарисовал крыло, Памбеле и его узнал; затем я изображал всякие Другие предметы, и он ужасно веселился, полагая, что это такая игра. Наконец я над каждым рисунком начал писать буквы, название предмета, но прошло не меньше Двух дней, пока негр сообразил, что это вовсе не игра, но что я пытаюсь научить его читать, чтобы мы могли объясняться; таким образом, когда я написал слова «око», «нос», «рот», «нога», изображенные на рисунках, и показал жестами, как только мог, в чем суть, он наконец понял, что вся хитрость чтения состоит в про-
стом приеме сочетания одних звуков с другими, чтобы образовалось слово; тут он выказал величайшее усердие, читал и перечитывал мои надписи, и так увлекся чтением слов на песке, что едва не позабыл о том, что надо рыбу ловить и еду стряпать