Грейфф сообщает, что 17 июля они были обстреляны из пушек испанского галеона, который им не удалось настичь и даже увидеть, так как он прятался за высоким скалистым мысом. Прежде чем их яхта обратилась в бегство, испанцам удалось пробить обшивку
носа. (Цит. стр. 7 и следующие моего перевода с французского на испанский.)
А теперь предоставим самому Грейффу изложить нам историю событий, происшедших в следующие Дни:
«На рассвете (я полагаю, то было 18 июля) мы убедились, что ушли от опасности. Испанцы остались далеко позади. Мы их даже не видели. А нам требовалось срочно произвести починку судна — пробоина была низко, при высокой волне яхту сильно заливало, и она начинала уже крениться на бак-борт. В этих местах прежде плавал наш матрос Винсент, служивший у Баодайно и у Л'Эрмита; ближе к полудню он разобрался, где мы находимся, и сказал, что немного дальше на юго-восток есть много мелких островков, некоторые с удобными бухтами, где можно укрыться и заняться починкой яхты. Я приказал ему стать у руля, и, действительно, около полудня мы увидели ряд небольших островков, и Винсент указал на один из них как самый удобный для стоянки — там была бухта, в которую можно было зайти с юга. И, прибли-зясь ко входу в нее, мы увидели обгоревший остов фрегата; на нем не было ни флага, ни какого-либо Другого признака, чтобы определить, чей он. В глубине бухты виднелся песчаный берег. Ни на островке, ни на фрегате не заметно было каких-либо признаков жизни. Я приказал подготовить шлюпку, на нее погрузили две кулеврины, и я с пятью матросами отправился обследовать дно на подступах к бухте и удостовериться, что остров действительно необитаем. На фрегате мы обнаружили пять обугленных трупов, а на острове >труп огромного негра. Я все осмотрел и убедился, что на островке негде было спрятаться или устроить засаду. Проход к бухте хотя и был узковат, но достаточно глубок, и я приказал стать на якорь. Фрегат я обследовал самолично. Кроме нескольких мешков с солью, мы ничего не нашли. Огонь уничтожил весь провиант и немногие ценные предметы, что там были. Пресная вода протухла, от трупов, лежавших вместе в одной каюте, шел тошнотворный запах. Труп же негра, который мы обнаружили на острове, в сидячем положении был прислонен к стволу упавшего дерева: роста негр был огромного, и одна рука у него был- отрублена по локоть, рана туго забинтована, равно как голова и одна ступня. Видимо, он скончался, самое большее, дня за два до того — разложение не зашло еще так далеко, как у трупов на фрегате,— и кто-то потрудился перевязать его раны. Подле него стоял кувшин, и в горлышко кувшина была засунута скрученная полоска холста, другой конец которой был привязан в виде воронки между двумя деревьями, чтобы по нему как по трубке лилась дождевая вода и попадала в кувшин. Однако дождя не было уже более двух недель, и, возможно, негр скончался не столько от ран, сколько от жажды.