Он.
Сижу с отсутствующим видом, пока представители поставщиков распинаются перед нами. Бросаю взгляд на телефон уже двадцатый раз за минуту. Почему она не звонит?
Успокаиваю себя, что Севиндж просто забыла. Увлеклась готовкой или моет полы в детской. Но сердце не на месте. Я боюсь, что схватки застигнут её врасплох, и она запаникует. Забудет все наши разговоры. Забудет наш план действий.
И хотя док уверил, что пока переживать не о чем, я всё равно переживаю.
– Прошу меня извинить, – не выдерживаю.
Выхожу быстрым шагом, набирая её номер. «Абонент временно недоступен. Попробуйте позвонить позднее», – монотонно повторяет женский голос, и я понимаю, что не вынесу больше ни минуты этой пытки.
Всю дорогу до дома убеждаю себя, что всё хорошо. Моя маленькая супруга часто стала забывать о разных мелочах. Это временно. И я не стану злиться, просто сожму её хрупкое тело в своих объятиях и вдохну успокаивающий меня тонкий аромат.
Консьержа нет на месте, и я вынужден мучиться ещё несколько изнуряющих минут, пока лифт протаскивает меня сквозь этажи.
Даже не открыв дверь, слышу вой Полкана и понимаю, что ничего хорошего в квартире меня не ждёт. Распахиваю настежь и прохожусь по пустым комнатам. В квартире меня вообще ничего не ждёт. Никто не ждёт.
Севиндж нет.
Полкан сбегает по лестнице вниз, и я тороплюсь за ним. Неподалёку от подъезда он хватает что-то с земли и скулит. Я внимательно смотрю на его находку. Её перчатка. Тяжело сглатываю. Жены нет около пяти часов, её телефон выключен, и всё, что у меня есть, это долбанная перчатка, обслюнявленная нашим псом!
Я не хочу сейчас анализировать происходящее. Подумаю потом, когда найду её. У меня нет времени тащить пса обратно домой. Поэтому я велю ему запрыгнуть на заднее сидение и сажусь за руль. Тут же набираю номер Руслана.
– Русланчик, помощь твоя нужна, – как можно спокойнее проговариваю я. – Узнай обо всех происшествиях в моём районе за последние шесть часов. Особенно меня интересует, не фигурировала ли там беременная женщина.
– Что случилось, Тихон? – мгновенно становится серьёзным мой товарищ.
– Севиндж, – голос всё-таки предательски дрожит, – не вернулась домой из магазина. Боюсь, как бы не увезли по скорой со схватками. Проверь, будь другом, а я в местное отделение полиции заеду.
– Ты же понимаешь, что они не примут заявление?
– Да, – скриплю зубами. – Понимаю, но посудачить можно.
– Ты попусту потеряешь время, – слышу недовольство в его голосе. – Знаю я все их отмазки. Работники, мать его, года!