– Хорошо, – шумно выдыхаю.
Нехотя оставляю её заниматься утренними делами и возвращаюсь в дом.
– Крепко она проникла под кожу, да, Тихон? – присвистывает друг. – У меня наконец появилась надежда, что ты вернёшься домой. Негоже молодую невесту в лесу прятать.
– Ты скоро договоришься, – беззлобно кидаю другу.
И неожиданно смеюсь. Лёгкость на душе – не к добру. Моя жизнь не создана для лёгкости.
Девчушка возвращается и молчаливо садится за стол.
Я выкладываю деревенские гостинцы перед ней.
– Это для тебя, ешь.
– Спасибо, Тихон. Вы очень добры ко мне.
Витюша присвистывает.
– Хозяюшка, вы всегда к Тихону на «вы» или в присутствии посторонних?
Болван. Косяк на косяке. Забыл, что обещал не донимать девчонку. И не извинился!
– Только при посторонних, – закрываю тему и обращаюсь к девчушке. – Виктор мне почти родственник, отбрось «выканье». И к нему тоже.
– Хорошо, – шелестит и прячет глаза.
Накладывает, как пташка, горстку творога и поливает мёдом.
– Надо бы шашлык замариновать, есть у тебя рёбра или шея? – Спрашивает гость.
– Сейчас достану размораживать, – киваю, – к ужину пожарим свинины.
– Я не ем свинину, – слышу её голос.
Смотрю удивлённо, и она спешит оправдаться.
– Ничего страшного, я вчерашнюю курицу буду есть. Я легко могу вообще без мяса. Не берите в голову.
Оставляю все вопросы на потом и приступаю к завтраку.
Когда Витька выходит покурить, выставляю у кровати сумку с вещами.
– Вот, это тебе. Кое-чего по мелочи раздобыл. – смущаюсь отчего-то.
Она подходит, трусливо открывает сумку и внимательно разглядывает вещи. Достаю из кармана её бельё из бани и кладу сверху.
– Забыла, – сохраняю равнодушный тон всеми силами.
– Спасибо, – шелестит она и поспешно накрывает рукой своё добро. – Извините, я больше так не буду.
Она.
Боже, мне так стыдно, что я готова провалиться сквозь землю. Желательно, прямо сейчас!
Этот мужчина раздевал меня в первый день, видел моё тело – видел моё голое тело! Видел, как его друг в беспамятстве шарит руками по моему телу! Теперь он ещё и касался моего белья. А ещё он дважды меня спас. И я спала на его коленях. И он держал меня на руках. И он утешал меня. И я сидела у него на коленях. И он держал моё лицо в руках своих огромных. Бережно. Как нечто ценное.
Голова идёт кругом. От всех этих событий. Или от его близости. Не знаю.
В бессознательном состоянии беру первую попавшуюся вещь и перевожу взгляд. Тяжело сглатываю. У меня в руках крошечные полупрозрачные трусики.
Краснею от одной мысли, что когда-либо смогу такие надеть. Горю от мысли, что когда-либо позволю кому-то такие с меня снять. Или свои. Разницы нет особой. Рано или поздно это случится. Возможно, даже быстрее, чем мне кажется. Или лучше никогда.