Петра вглядывалась в пустоту перед собой, не смотря в глаза собеседнице.
– Мне было двадцать пять, ему семнадцать. Только– только оперившийся птенчик с огромным желанием трахаться. А я была ой как хороша, это был мой звездный час… Думала, он будет длиться всегда… Фахд быстро наигрался… Что я хотела? Получил опыт, пошел раздавать его направо и налево сам… Потом был его отец… Фейерверков и искрометной радости уже не было, но терпимо… Не смотри так и не удивляйся… На тот момент я поняла, что мне надо удержаться в этом мире всеми правдами и неправдами… Очень уж не хотелось возвращаться в свой эквадорский клоповник с отчимом- пьяницей… А денег особых я не заработала… Все спустила на дорогие тряпки и побрякушки… Со временем вышла в тираж и для старшего…
Она говорила обо всем этом, и Амаль видела в ее глазах нарастающую печаль… Она… любила Фахда… Отчаянно и болезненно любила… В этом была главная трагедия этой женщины.
– Он называет тебя Люльти, куколка, я знаю, все знают… Попытайся насладиться этим временем с ним, когда он бросает мир к твоим ногам, когда для него существуешь только ты… Потому что это пройдет… Потому что рано или поздно наступит время другой… С ними всегда наступает… Что- то не так устроено в мозгах этих арабов… Они кочевники… Как привыкли тысячелетиями перемещаться с места на место, так и сердце их в постоянном поиске…
– Петра, Вы его сутенерша? Подбираете ему женщин?
– Не только ему… Я заправляю на этом проклятом острове… Мужчины Макдиси бдят свою репутацию… Они придумали это тайное место, чтобы удовлетворять свои низменные желания вдали от общества… Вечеринки, оргии, просто легкий непринужденный отдых в присутствии красивых женских тел… Все приезжающие туда заключают юридически обязательный контракт о неразглашении… Девочки со всего света, многочисленные друзья Макдиси, в том числе и из числа иностранных политиков… Что только я не видела… Хотелось бы взять ластик и стереть все эти воспоминания, да не получится…
Снова пауза. Снова затяжное молчание…
– Фахд не святой, Амаль… У него было много женщин, много историй… Он бывал жесток, бывал даже деспотичен, чрезмерно требователен, чрезмерно избирателен… Всякое бывало… Но… как появилась ты, все изменилось… Правда… И сейчас… Шериф скрывает свою досаду по поводу жены на острове, запивает ее, затрахивает… Да, именно досаду… Она досадила ему своей смертью, иначе и не скажешь… Выбилась из общей цепочки идеальных звеньев, которыми он сковал в этой стране всё и вся… Фахд с ним, но… Он в этом не участвует… Он отстранен, напряжен и безучастен, весь в себе, весь в своих делах, все время в телефоне… Будь спокойна, я не вру…– снова эта щенячья тоска в глазах, делающая ее взгляд таким мутно- пыльным, опустошенным…