Я не стала терпеть. Не стала ходить вокруг да около… Озвучила ему в лицо все, что знаю. Тогда еще, в глубине души, я малодушно готова был его простить, найти ему оправдания, если только он бы правильно подобрал слова… И я ведь знала, он мог подобрать… Шериф уговорил бы подняться на кофе в рай даже дьявола, и наоборот… Но он не стал никак объясняться.. Я помню, как он смотрел в мои глаза и жестко говорил, что другие женщины всегда были и будут в его жизни, но для меня это ничего не изменит… Я избрана им, и должна быть счастлива этим фактом… Что его любовь ко мне неизменна, но мои эскапады и истерики он терпеть не намерен. Что отныне моя задача- сделать так, чтобы это он не утратил ко мне интереса, а не его- подстраиваться под мои нелепые капризы и нереальные иллюзии, будто я смогла бы ему заменить все то разнообразие, которое дарит ему жизнь…
И тогда я совершила фатальную ошибку своей жизни… Я сказала, что ухожу… Что требую развода… Что не желаю больше быть с ним… Боже, я столько тогда наговорила… Мне было больно… Слова лились из меня сами, словно это не я с ним говорила, а какое- то мое темное, злое «я»… Сказала, что никогда его не любила, что все это было ради его денег… даже ребенок… Господи, я сказала ему, что родила его, чтобы теперь он финансирвоал меня и малыша… – ее голос, наконец, дрогнул. Эмма закрыла лицо руками и всхлипнула, – господи, я так любила Шерифа, я такую сильную боль испытывала от открывшейся правды и его реакции на нее, что мне хотелось бить и бить его словами… Я была словно кошкой, которую загнали в угол- и она отчаянно царапается, при этом испытывая животный страх и чувство обреченности одновременно…
Он поверил… Каждому слову поверил… Не знаю, может на тот момент уже устал от меня… А может потому, что до этого ему никто и никогда не отказывал, никто не имел наглости и смелости сказать такому, как он, «нет»… потом, правда, спустя годы, снова и снова прокручивая в голове причины произошедшего, я поняла, что дело было в банальном желании указать мне на мое место. Для Шерифа все люди делятся на две категории- его враги и его сподвижники… Но никого и никогда он не ставит на один ряд с собой… Вот в чем главная императива его сознания…
Он отпустил меня… Одну… Я как сейчас помню тот день, когда покормила Фахда, положила его спать в кроватку, а когда проснулась- малыша рядом не было… На журнальном столике стоял стакан воды и таблетка, как потом выяснилось, каберголина (Прим. –препарат, применяемый для прекращения лактации путем подавления высокого уровня гормона пролактина в организме женщины