— Свет, — скомандовали над ухом.
Юля моргнула, щурясь. Над ухом хмыкнули, а потом издевательски протянули:
— И почему я не удивлен? Мне говорили, что женщины вашего мира смелы и бесстрашны, но я не знал, что настолько.
Лезвие ножа было убрано, а вот Четвертый убираться не спешил. Он был обнажен по пояс и стоял слишком близко, что это можно было игнорировать. Воздуха вдруг стало резко не хватать, Юля прерывисто вздохнула. Тело у Четвертого было великолепным, сразу видно — он не просиживал дни в кабинете. Шрам-ожог над левой грудью, еще один косой на ребрах намекали, что жизнь принцев не так сладка, как кажется. И руки зачесались — дотронуться, ощутить, как под пальцами перекатываются упругие мышцы.
— Так насколько вы бесстрашны, Ю-лия? — спросил Фильярг, явно вкладывая иной смысл в свой вопрос, потому как одна его рука зарылась в волосы девушки, вторая прочертила дорожку от виска к подбородку. Осознание — она в комнате одна с полуголым мужчиной, взбодрило не хуже энергетика. Сон слетел кубарем. Юля проснулась, прибила бабочек, от которых внизу живота уже разлилось приятное томление, а руки спрятала за спину — от греха подальше.
— Я не к вам, я мимо проходила, — собственный голос звучал хрипло и незнакомо, — ошиблась дверью.
— Какая, — пауза, и палец очертил границу ее губ, — приятная ошибка.
Ей ожидаемо не поверили. То есть его высочество на сто процентов уверен, что она добровольно среди ночи заявилась в его спальню. Вот же… контуженный. Неужели непонятно, что девушка не врет?
— Я так рад, — склонился ниже, и легкая паника накрыла Юлю.
— Филь, — начала, но продолжить ей не дали, закрыв рот поцелуем. Его высочество целовался так, что на какое-то время Юля потеряла связь с реальностью. Он слегка пах алкоголем и мятой. Руки действовали уверенно, обнимая, лаская. И девушка вынуждена была уцепиться за плечи, чтобы не упасть — в ногах наблюдалась слабость. А мысли невольно скакнули на бывшего — сравнивая. Хотя как можно сравнивать железо с пластилином? Бывший был мягким, податливым, нежным и аккуратным, а Юле порой хотелось ощутить безоговорочную уверенность, самой стать нежной и слабой. Не думать за двоих. Не решать самой. Но не здесь и не с этим мужчиной. Сердце заныло, требуя остаться. Ему было плевать на доводы разума, пришлось напомнить, что она понятие не имеет о местных обычаях. И проведенная вместе ночь вполне может означать замужество без права покинуть мужа.
Оттолкнула, и мужчина среагировал чутко, отодвинулся, вглядываясь в глаза. Радужка его серых глаз потеплела, заливаясь золотом. И это окончательно отрезвило.