Алексиса удивляло, что к Коцарису запросто приезжает сама Елена Киприанис, знаменитая певица, с которой он, сын министра, не был даже знаком. А познакомиться очень хотелось, тем паче что такая возможность появилась. Он долго ждал удобного момента, и однажды, когда Елена с какой-то молодой женщиной в очередной раз приехали к Коцарису, под благовидным предлогом зашел вслед за ними в крохотную комнату. Так он и познакомился с Еленой и миловидной девушкой по имени Лулу, которая оказалась в родстве с известным певцом Ставридисом. На Елену громкое имя Алексиса, казалось, не произвело никакого впечатления. Она только спросила о здоровье его отца, которого, оказывается, знала по редким встречам, а Лулу лишь мельком взглянула на Алексиса, а потом не обращала на него никакого внимания. Увы, знакомство, можно считать, не состоялось: гречанки даже из простой любезности не пригласили его как-нибудь зайти в гости на чашку кофе. Алексис долго размышлял, почему же он не приглянулся Елене и этой загадочной Лулу, почему они так холодно отнеслись к нему — молодому, красивому и богатому соотечественнику. Среди эмигрантов таких не так уж и много; К тому же, думал Алексис, с ним лестно и полезно поддерживать приятельские отношения.
…В тот момент, когда автомашина, за рулем которой сидела Елена, затормозила у дома, где жил Василис Коцарис, Алексис стоял у подъезда. Завидя неожиданную гостью, он бросился открыть дверцу машины. Любезно поздоровавшись, Алексис сообщил:
— Хорошая весть для вас и госпожи Лулу. Мои друзья подтвердили, что вчера, вскоре после правительственного переворота, действительно выступал по радио Никос Ставридис. Он объявил о том, что жив, здоров, а вовсе не арестован, чего очень желали бы в Афинах.
Елена очень уж тепло, как отметил про себя Алексис, поблагодарила его, а Лулу даже на мгновение уткнулась лицом в его плечо. Алексис торжествовал: лед тронулся, стена отчуждения начала рушиться.
Гости быстро расположились в маленькой комнате. Василис Коцарис подтвердил все сказанное Алексисом, обещал сообщать Елене и Лулу о всех афинских новостях. Он был убежден, что хунта недолговечна, а участь государственных изменников и неофашистов предрешена. Мистер Джекобс смотрел на хозяина комнаты, иногда поглядывая на портреты. Елена поинтересовалась:
— Вы кого-то узнали?
— Капитана Седого и храброго Василя, или, как его называл один русский солдат в партизанском отряде, товарища Седого, Васю, — быстро произнес англичанин и шумно вздохнул: — О боже мой, 25 лет прошло с того времени! Все больше и больше понимаю нашего великого Байрона, который был горячо влюблен в вашу страну, ваших людей, мой дорогой боевой друг Вася! Узнаешь ты, дружище, одного из англичан, кто в годы Сопротивления…