Льюис, просматривая многочисленные комментарии на странице «Фейсбука», поднял голову.
— Ничего, — ответил он.
Брайони ничуть не удивилась. Она решила, что Ханна или кто-то из ее знакомых послал дневник, чтобы помочь Брайони понять, почему Ханна ушла из дома. А сама Ханна либо умерла, либо не хотела возвращаться домой.
Она уже собиралась выключить ноутбук, когда заметила непрочитанный комментарий. Он не был помещен под ее последним постом, как все остальные. Он был написан под общей информацией о Ханне. Ее глаза скользнули по нему, и она ахнула.
— Льюис.
Он повернулся к ней лицом.
Она прочла вслух:
— Мышонок. День рождения. Аэропорт Бирмингема. Вылет из Парижа в два часа дня.
Брайони почувствовала недоверие, прилив любви и безмерное возбуждение.
— Это Ханна, — воскликнула она. — Наконец-то она возвращается домой. Это должно быть от нее.
— Немного загадочно, Брайони, — предупредил Льюис.
— Нет. Это она. Никто другой не мог знать моего прозвища, Мышонок.
Широкая улыбка озарила лицо Льюиса.
— Мышонок?
— Я была очень маленьким ребенком и невероятно тихим, поэтому моя семья называла меня мышонком. Никто другой не мог знать об этом, кроме моих родителей и Ханны. Это определенно Ханна. Она приедет сегодня на свой день рождения. О-боже-мой, это действительно происходит. И все это произошло потому, что мы с тобой пошли на прослушивание, а потом ты согласился стать моим напарником во Франции! — Она закричала и запрыгала, держа за руки Льюиса. Он обнял ее за плечи. Она обняла его и отстранилась, все еще держа его за руки.
— Это просто потрясающе. Мелинда. Я должна рассказать все Мелинде. Ах да, она же выключает телефон, когда ходит по магазинам. Не мог бы ты навестить ее, когда закончишь с бухгалтерией? Скажи ей, что Ханна возвращается домой. Расскажи ей о дневнике.
— Конечно, я так и сделаю. Хочешь, я поеду с тобой в аэропорт? Буду твоей группой поддержки? Я могу подождать снаружи.
— Было бы замечательно, но я лучше поеду одна.
— Я так и думал. Ну, тогда иди. Собирайся. Надо выглядеть как можно лучше. Я буду здесь, когда ты вернешься.
— Ты даже не представляешь, как я рада это слышать.
— Я всегда буду здесь, Брайони.
Он снова притянул ее к себе, и они нежно поцеловались.
— Ну давай. Иди.
Ханна
Ханна закончила загружать посудомоечную машину и прошла в гостиную, где ее дочь Белль, свернувшись калачиком на диване, уткнулась в свой мобильный телефон.
— Не хочешь посмотреть телек?
— Сейчас там нет ничего интересного. Я уже проверяла. В котором часу папа вернулся?
— Поздно вечером.
Ханна взяла пульт и уже собиралась включить телевизор, когда Белль пронзительно завизжала: