— Не удобно как-то, — сощурившись, так как даже слабый свет меня довольно сильно слепил, я протянул руку вперед и, наощупь, его выключил, продолжая держать во второй ладони строительный инструмент гвоздеметателя.
Уже дважды спасший мне жизнь, «пистолет» придавал уверенности в себе и спокойствия. Собираясь сходить на кухню, я не увидел тела мужчины, голова и плечи которого ранее торчали из под мебельного завала. По идее, он не мог никуда деться, в тишине квартиры я бы сразу же услышал звук двигающейся мебели. Наклонившись над тем местом, где он раньше лежал, смог рассмотреть черный песок. Судя по всему, с этим телом произошло то же самое, что и с телом женщины.
— Надо будет завал разобрать, а остатки одежды выкинуть, — прикинув, как и что можно использовать в качестве улик оставшихся от преступления, я вновь полез через шкаф, не имея желания с ним возиться до того, пока не схожу в туалет, а потом на кухню.
После того как естественные потребности организма перестали меня беспокоить, я встал перед выбором, лечь спать или разбираться с произошедшими в квартире разрушениями. Отсутствие электричества стало основным фактором в принятии решения и я завалился на диван, подспудно уверенный в том, что не смогу заснуть. Однако, стоило закрыть глаза, как сознание отключилось и я забылся глубоким сном.
Сработавший будильник может быть и не смог бы меня разбудить с первого раза, да только вот бьющие через неплотно задернутые шторы лучи весеннего солнца, довольно ощутимо резанули по глазам. Всполошившись из-за того, смогу ли вообще теперь нормально видеть днем из-за навыка Ночное зрение, я резко сел на диване, накинув при этом одеяло на голову. Впрочем, все оказалось не так страшно, как показалось вначале. Через пять минут осторожного прищуривания и моргания, я смог нормально воспринимать ярко освещенную комнату и различать находящиеся в ней предметы.
Подачу электричества, кстати, восстановили, почему полиция до сих пор не поймала тех, кто оставлял без энергии целые районы города, оставалось неясным. Приготовление завтрака так же не заняло много времени, пользуясь сегодня продуктами семьи Лягшиных, я не чувствовал никаких угрызений совести. Вначале Василий, а затем и его отец с матерью, все они хотели меня убить, по крайней мере именно так я классифицировал произошедшие нападения. Воспринимая их вещи как трофеи, сублимированная современным социумом совесть молчала.
Поднять шкаф, убрать на балкон сорванную с петель дверь, поправить наличники, подмести мусор, сложить остатки одежды в пакеты. Появившиеся после ночных разборок дела заняли еще тридцать минут. Кремниевый песок, казавшийся ночью черным, при попадании на него солнечных лучей словно испарялся, вообще ничего не оставляя после себя. Я потратил на наблюдение за этим процессом лишних пять минут, вытряхивая его из складок чужой одежды и залипая от одного вида данного процесса.