— Надейся, — хищно улыбнулся я, намекая на то, что ещё неясно, кто тут волк, и чуть сильнее сжал её ногу.
Леся закатила глаза, а я хмыкнул.
Нам было легко друг с другом. Чёрт его дери, нам всё ещё было легко, несмотря на все волнения, обиды, смущение. И от этого становилось тоскливо, словно у нас когда-то был шанс на светлое будущее, но оно так и не случилось с нами.
— Игорь, — вдруг шепнула она. — Спасибо тебе… за всё. Я знаю, что тебе не просто принимать моё появление, но я обещаю, что сделаю всё возможное…
— Тс-с-с, — оборвал я Олесю. — Ты мне ничего не должна. В первую очередь ты должна поговорить об этом с Арсением, ты здесь ради него, поэтому будет лучше, если ты с ним расставишь все точки над «i».
Она понимающе кивнула головой, но отчего-то мне показалось, что её лицо погрустнело, хотя в полумраке было не разобрать. Меня же теперь не покидало ощущение, что я сказал или сделал что-то не то… Даже спросить хотел, но Олеся сама сказала:
— Да, ты прав. Я завтра постараюсь поговорить с Арсением о сложившейся ситуации. А теперь давай спать.
И, мягко выдернув свою ногу из моих пальцев, она повернулась ко мне спиной.
Выругавшись про себя, я проделал тот же самый трюк, перекатившись на другой бок и почти сразу же провалившись в сон.
***
Утро настало как-то совсем неожиданно. Может быть, потому, что проснулся я не из-за привычного сигнала будильника, а от ощущения того, что на меня кто-то смотрит.
Открыв глаза, я обнаружил хмурого сына, стоявшего в дверях и настороженно рассматривающего меня.
Поначалу не понял, что не так, и лишь потом сообразил, что моими сегодняшними соседями по кровати были Олеся и собака, которые продолжали спать мирным сном.
— Это не то, что ты думаешь, — произнёс одними губами, дабы не разбудить дам на соседней подушке.
— Ну-ну, — пробурчал сын, скрестив руки на груди.
***
Олеся
Разбудил меня звонок телефона, беспардонно ворвавшийся в моё сознание. С трудом нащупав сотовый где-то сбоку и не разлепляя глаза, я пробормотала в трубку что-то нечленораздельное.
— Ты вообще где?! — грозно поинтересовалась Соня.
Слабо соображая, что происходит, рассеянно села на постели, с удивлением обнаружив себя в комнате Ключевского. События вчерашнего дня отозвались ноющей болью в стопе, к счастью, уже не такой острой, как ночью. Впрочем, о самой ночи лучше было не вспоминать, иначе я могла смело идти и топиться в ванной то ли от стыда, то ли от безысходности.
— Бодрова, я тебя спрашиваю, ты время видела? — вырвала меня из пучин самобичевания недовольная Липина.
Электронные часы на комоде показывали начало десятого.