— По-моему, он и так это знает, — и, не дожидаясь её дальнейшей реакции, подхватил на руки и, обогнув кровать, положил Олесю на то же место, где она спала. Пока я преодолевал несчастные два метра до кровати, Жужа начала скакать по постели, довольная тем, что хозяйку вернули обратно.
— Тебе нужно ногу беречь, — спрятался я за очевидной заботой. — Попытайся уснуть, к утру должно стать легче.
Она послушно кивнула головой. Но когда я уже собрался уходить, Леся вдруг поймала меня за руку и попросила:
— Останься.
Просьба окончательно поставила меня в тупик. Беспомощно провёл рукой по затылку, не понимая, как реагировать. Да и сама Олеся молчала, не поясняя и не оправдываясь, будто давая возможность мне самому принять решение. И пусть это была просто просьба, без двойного дна и скрытых умыслов, я был уверен, что если останусь, то это окончательно всё изменит. Вряд ли после этого получится изображать безразличие, что столько лет я безуспешно пытался взрастить в себе.
Обречённо вздохнув, я опустился на соседнюю половину кровати.
— Почему ты возишься со мной? — словно прочитав мои мысли, спросила Олеся.
Тайно поблагодарив слабое освещение за полумрак, с деланным безразличием пожал плечами, но всё же признался:
— Вроде как не чужие друг другу люди.
— Даже после всего того, что было?
— Особенно после того, что было.
Она задумалась, а я наконец-то позволил себе лечь на постель. Жужа тут же подлетела к моему лицу, принявшись его обнюхивать. Олеся попыталась убрать собаку, но я перехватил её руку. Мне было интересно, что ещё учудит мелочь. Правда, тут же деланно поморщился, когда такса, лизнув меня в нос, улеглась между нашими руками, почти мгновенно провалившись в сон.
— Всем бы так, — тихо резюмировала Леся и тоже завозилась на кровати, подтянув колени к груди.
— Болит? — догадался я, кивнув на её ногу.
— Переживу.
Ну в этом я ничуть не сомневался, она всегда отличалась особой стойкостью, зачастую граничащей с безрассудством.
— И всё-таки подумай о таблетке.
— Мне просто надо отвлечься и не думать об этом… Эй! — почти взвизгнула она, что прозвучало крайне комично, ведь пищать она пыталась шёпотом. — Что ты делаешь?!
— Отвлекаю тебя.
Мои пальцы скользили по её икре, едва касаясь кожи. Не то чтобы это было правильно, но идея родилась спонтанно и устоять перед ней я не смог.
— Мне мама так в детстве делала, когда я ударялся или набивал очередную шишку. Гладила и забалтывала.
— Успокоил, — нервно усмехнулась она. — Надеюсь, это не тот случай, когда волк, попадая в капкан, вынужден отгрызать себе лапу.