Алиска смотрела на меня заворожённым взглядом, что в итоге явилось ошибкой. Говорят же: не будите лихо, пока оно тихо.
— Что ты сказки рассказываешь, — проснулось моё лихо в лице отчима, — лапшу на уши вешаешь! Вот наслушается она тебя сейчас…
Он не договорил, зато я не утерпела:
— И что тогда?
— Запудришь совсем девчонке голову! Знаем мы вашу Москву. Срам, да и только.
Гена комично сплюнул, а я подумала, что его недалёкость уже ничем не изжить, и это помогло мне сохранить спокойствие.
Мирный вечер был окончен, и я поспешила покинуть стол.
— Не обижайся на отца, — час спустя попросила Алиса, появившись в нашей с ней комнате. Вернее, комната была её, я же была так… временным гостем.
— На дураков не обижаются, — пробормотала себе под нос, но сестре сказала всё же другое: — А пусть он меня не цепляет.
— Он просто не знает, что с тобой делать, — вздохнула она, садясь рядом. — Папа же — он такой, ему хочется во всём чувствовать свою важность, главность. Мы с мамой ему в этом подыгрываем, а с тобой он никогда сладить не мог.
— Он и не старался. Вот что он ко мне вечно с этой Москвой лезет? Ну уехала я и уехала, ему же лучше — видеть меня не надо лишний раз.
Она немного помолчала, рассматривая узор на ковре, после чего негромко сказала, словно выдавая какую-то тайну:
— Он сам когда-то мечтал в Москве учиться, даже в Бауманку документы подавал, но не прошёл. Мне бабушка по секрету рассказала.
Сначала я удивилась тому, что бабушка сказала об этом ей, а не мне, но вовремя сообразила, что помимо нашей покойной бабули, у Алисы ещё имелась мать Геннадия.
— Ему легче столицу ненавидеть, чем признаться в том, что он когда-то туда стремился, но не смог попасть.
Сестра не открыла мне Америки, но такие простые истины вдруг неожиданно расставили всё по местам. Я даже испугалась своей близорукости: как это я раньше не понимала столь очевидных вещей? Я тогда и на сестру новым взглядом посмотрела, словно впервые в жизни по-настоящему заметив её.
Именно с этого разговора взяла начало наша дружба.
***
Открытие, сделанное с подачи Алисы, придало мне уверенности и наглости. Ничего не могла с собой поделать, но мысль о том, что преуспела там, где провалился Гена, заметно воодушевляла меня. Не думаю, что Алиска своими словами предполагала добиться именного такого эффекта, ведь отношения с отцом у неё были более чем хорошие, вопреки его занудству.
Следующие несколько дней, пока все пропадали на работе и в школе, были потрачены на встречи с бывшими друзьями-приятелями. Дефицитом общения со сверстниками я не страдала никогда. Но, несмотря на тёплый приём знакомых, я каждый вечер неизменно возвращалась домой, что, кажется, не особо радовало остальных его обитателей. Обстановка накалялась: Гена ходил вечно мрачный и враждебный, не упуская любой возможности запустить в мою сторону очередную шпильку. В долгу я не оставалась, на что мама расстроенно поджимала губы, посылая мне упреждающие взгляды, словно давая немой приказ: «Молчи».