Крутанув голову в бок, я… выдохнула с облегчением.
Игорь, одетый в белый халат, стоял возле детской кроватки и держал ребёнка. Тот казался ещё меньше обычного в больших мужских руках. Но больше всего мне запомнилось выражение лица Ключевского: спокойное, сосредоточенное и до невозможного полное любви, что сквозила в каждой его чёрточке — мягкой улыбке, светлых глазах с лёгким прищуром, ямочках на щеках. Он смотрел на сына так, как никто и никогда не смотрел на меня. Даже у бабушки во взгляде сквозило всё чаще беспокойство за меня, чем такое вот всепоглощающее и всепринимающее обожание.
Он смотрел на него ТАК, что я невольно ощутила себя лишней в палате, как если бы подглядывала за чем-то очень интимным.
Опять потянуло рыдать. Это ведь глупо — ревновать… к собственному ребёнку?
Невольно шмыгнула носом, и только сейчас Игорь перевёл взгляд на меня.
— Привет, — хрипловато шепнул он, растягивая губы в тёплой улыбке.
Я кивнула головой, но так и не смогла выдавить из себя не звука, лишь посильнее обхватила себя за плечи. Ключевский задумчиво и очень внимательно посмотрел на меня, мне даже стало неловко. Несмотря на счастливое сияние в его глазах, выглядел он уставшим.
Игорь положил ребёнка в кроватку, на прощание проведя пальцем по детскому лобику, и, чуть задержавшись возле сына, словно нехотя отойдя от него, присел на край моей кровати.
Чуть сдвинулась в сторону, давая ему больше места, а на самом деле попросту боясь соприкоснуться с ним. Будто рождение Арсения обнулило всё, что было.
— Ты как? — всё так же негромко поинтересовался Игорь Валерьевич.
Я безмолвно пожала плечами.
Как-то.
— Врач говорит, что ты почти не спишь.
— Врут, как видишь, — попыталась отшутиться я.
— И не ешь, — не клюнул он. — Продуктов привёз тебе, — кивок в сторону маленького холодильника.
— Спасибо.
Он промолчал, продолжая рассматривать меня. На мгновение представила, как выгляжу со стороны, и, чертыхнувшись, натянула себе на голову одеяло.
— Не смотри, я страшная…
— Дурочка, — усмехнулся он, неожиданно притянув меня к себе. Его подбородок лёг на моё плечо, а губы коснулись одеяла как раз в том месте, где находился мой висок. — Ты чудесна.
Чудесна. Слово-то какое странное.
— Спасибо тебе.
— За что? — хмыкнула я из-под одеяла, уже предвидя ответ.
— За сына.
Ага, мавр сделал своё дело...
— Ещё на машину наклей.
— А хочешь?
— Только через мой труп.
Игорь негромко рассмеялся:
— Тогда я воздержусь. Ты нам нужна.
Нам.
— Наверное.
— Что-то мне твой настрой не нравится. Ну же.
Рука Игоря забралась мне под одеяло, неожиданно откинув его в сторону. Я повалилась на мужчину, уткнувшись своим лбом в его и только сейчас обнаружив изменения, случившиеся с Ключевским за те дни, что мы не виделись.