Он усмехнулся и неожиданно щёлкнул меня по носу.
— Славка через десять минут приедет.
— Зачем? — округлила я глаза. Вот только Макарова мне не хватало!
— С Сенькой посидит.
Сказать, что у меня глаза на лоб полезли, — ничего не сказать.
— Что он сделает?!
— Посидит с нашим сыном, пока мы с тобой немного прогуляемся.
— Ты с ума сошёл, — констатировала я, совершенно позабыв о том, что ещё пару месяцев назад я бы и себе не доверила ни одного младенца. — Если ты хочешь таким образом избавиться от ребёнка, то зачем нужно было заставлять меня рожать?
Шутка вышла так себе. Но я хотя бы попыталась.
К счастью, спорить Игорь не стал, просто поставив меня перед фактом:
— За пару часов ничего не случится.
***
В тот день он потащил меня на ВДНХ. Разговаривать не хотелось, поэтому мы просто бродили по аллеям, заглянули в музей Космонавтики. Не то чтобы кто-то из нас горел желанием просвещаться, но нужно было занять мысли, вот мы и действовали в соответствии с принципом «куда ноги вынесут».
Зависнув возле витрин с Белкой и Стрелкой, я выдала первую реакцию на происходящее:
— Это ужасно.
Игорь стоял у меня за спиной, чуть склонив голову вбок и всматриваясь в собачьи чучела, после чего посоветовал:
— Относись к этому как к истории. Они же часть действительно великой эпохи.
— И всё равно кошмар. Это противоречит собачьей природе.
— Ты хорошо разбираешься в психологии четырёхлапых?
Опасаясь получить назидательную лекцию в исполнении Ключевского, я кинула на него упреждающий взгляд:
— Тут и разбираться не надо.
Отошла в сторону. Настроение окончательно испортилось. Даже не знаю почему. Но ощущения были такие, словно я, как эти собаки, старая и безжизненная, от которой осталась лишь она высохшая оболочка.
Шла по залам, не глядя по сторонам. Вокруг стайками бегали дети, восторженно тыкая пальцами в экспонаты. Я смотрела на них и задыхалась от зависти: их глаза светились радостью и восхищением, а во мне не было даже сил жить. Моё детство и всё, что к нему прилагалось, осталось далеко позади. И дело было не в наличии Арсения. Просто события последнего года лишили меня лёгкости и игривости, сделав тяжёлой и обиженной на весь мир. И ладно, если бы это касалось исключительно меня, но и Игорь рядом со мной становился каким-то бесцветным, как если бы я тянула жизненную энергию и из него тоже. Он никогда ни в чём меня не упрекал, но это не означало, что он был счастлив. Моё состояние тянуло нас обоих на дно, и самое хреновое было в том, что я это понимала. Понимала, но не могла ничего изменить.
Он поймал меня неожиданно, когда я в своём трансе чуть не врезалась в огромную ракетную модель. Перехватил поперёк живота, отрывая от пола.