— Ладно, — ещё раз качнула головой директор, будто принимая моё право находиться здесь. — Давайте перейдём к проблемам Арсения.
Проблем оказалось три. И каждая веселее прежней. Драка. Пропуски уроков. И... просто фатальная неуспеваемость по половине предметов.
Пришлось задействовать всё своё самообладание, чтобы не выдать своего шока и не уставиться во все глаза на Арсения. Второй «Оскар» мне можно было вручать за фразу:
— Я в курсе. И мы уже работаем над… этим.
Врала я сегодня больше, чем за последние лет пять, вместе взятых.
— Скоро конец триместра, а у Арсения плачевные результаты по большинству предметов. Особенно нас тревожит тот факт, что раньше такого не было…
Дальше последовала многозначительная пауза, которую можно было трактовать так: «Не было до вашего появления...».
— Мы разберёмся, — упрямо пообещала, понимая, что крыть слова директрисы мне больше просто нечем.
— У вас есть две недели, иначе… нам придётся рассмотреть вопрос о возможности дальнейшего обучения Арсения в нашей гимназии.
— Мы разберёмся, — повторила я, уже с большим нажимом.
— Анна Сергеевна, возьмите этот вопрос на контроль, — дала распоряжение Гарипова.
В коридор мы вышли в подавленном настроении. На этот раз тут стояла гробовая тишина, означавшая, что уроки в самом разгаре, поэтому мои слова невольно прозвучали непростительно громко:
— Ничего не хочешь мне объяснить?!
Парень резко вскинул голову, стремительно выпуская наружу все свои колючки.
— Тебя это не касается, — прошипел он. — Я просил тебя только директора успокоить, а дальше — не твоя забота!
— Ещё как моя, — в тон ему процедила. — Если ты не слышал, я пообещала вашему директору, что за две недели мы с тобой всё исправим.
— Я! Я сам исправлю! А ты смело можешь забирать своё обещание обратно, у тебя это неплохо получается!
С чего был сделан такой вывод, я так и не поняла. За свою жизнь я лишь однажды нарушила данное мною обещание, когда… позволила себе завести отношения с его отцом. Но защититься мне никто не дал. Парень крутанулся на месте и начал быстрым шагом удаляться от меня, бросив на прощание:
— Всё, я на уроки.
***
Несмотря на свежий ремонт, школьный туалет показался мне той ещё клоакой, лишившей меня последних сил. Возможно, всё дело было в зеркале, из которого на меня очумелыми глазами пялилось собственное отражение.
Уставшее. Злое. Несчастное.
Набрав полные ладони холодной воды и не щадя макияж, я ожесточенно тёрла лицо в попытке смыть весь сегодняшний день в канализацию. А ведь он только начинался.
Она возникла практически из ниоткуда, просто в какой-то момент без единого звука отразившись за моей спиной в зеркале. Странно, но я даже не испугалась, ощутив лишь прилив раздражения… за это осуждение, с которым она смотрела на меня; за эту боль, что читалась в опущенных уголках её рта; за ту вину, что скользила в глазах Арсения, когда он смотрел на неё; но больше всего за это «Сеня», на которое я сама так и не могла решиться, даже в своей собственной голове.