Сцепив зубы, я нажимаю седьмой этаж и это поездка оказывается самой долгой за всю мою жизнь.
— А просто сказать нельзя? — нервно постукивая пальцами по поручню, спрашиваю я у Зары.
— Оль, лучше самой один раз увидеть, — усмехается она.
— Крамель сделал на месте архива бильярдную? — Зара одаривает меня долгим многозначительным взглядом.
— Он, временами, конечно, идиот, но не самоубийца. За эту неделю только глухой и слепой не понял, что за свои семьсот метров ты будешь убивать.
— И начну прямо сейчас, если мне, наконец, не скажут что такого страшного там произошло! — чеканя шаг, я выхожу из лифта.
В коридоре подозрительно много народа — человек пять, против обычно пустых коридоров, и это напрягает даже больше любопытных взглядов. А ещё напрягает открытая нараспашку дверь архива.
— Зара! — я резко останавливаюсь и разворачиваюсь к ней. — Ты издеваешься? У нас там дела в единственном экземпляре!
— Оль, ты только не нервничай, — она подходит сзади, приобнимая меня за плечи.
Нахмурившись, я делаю последние несколько шагов и пересекаю порог архива.
— Какого?!.. Дальский!
— Всё же отлично, Оль! — радуется за моей спиной Зара. — Теперь ты точно всё успеешь!
— Где этот… Дальский? — цежу я, осматривая то, что ещё вчера было моим архивом.
Нет, чисто теоретически семьсот двадцать семь метров стоят на положенном месте, вот только сейчас у меня язык не повернётся назвать их свалкой. Идеально, словно от этого зависела жизнь уборщиц, вымытый пол. Три оснащённых рабочих места, отгороженные стеной из… Я подхожу и проверяю догадку — из гипсокартона. Огнетушители, которые я ещё только собиралась просить у Крамеля. Таблички, где ответственной по всем фронтам числюсь я. И те самые наклейки. На новых собранных стеллажах двух видов — передвижных и обычных.
Кажется у меня остановился пульс и далеко не от восторга.
Медленно обходя возведённые за ночь стены, чувствуя, как сжимается в тисках сердце, я поднимаю взгляд на уже заполненные нами с Зарой стеллажи.
— Слава Богу! — облегчённо выдыхаю я, радуясь, что у строителей, или кто они там были, хватило ума не трогать укомплектованные полки.
А у Дальского хватило совести не давать им такой команды.
— Что здесь… Ольга Александровна!
Я выхожу из-за перегородки и оказываюсь перед взбешённым взглядом Крамеля. Кому-то не везёт с начальством, а кому-то вон с братом не повезло.
— Доброе утро, — скривившись, приветствую его я.
— Доброе? Это ваших рук дело? — он жестом обводит архив, который теперь заслуживает это гордое звание.
— Рехнулись?! — качаю я головой. — Я сама в шоке.