Итак, не только еду ему кинули, но и женщину. Чтобы, значит, ни в чем голодным не остался. Заслужил ведь.
Может, это странно, но запах жаркого отчего сразу потерял привлекательность. Только что Сайгур просто порадовался хорошей еде, потому что проголодался и устал. Порадовался, и всё — без лишних раздумий. Теперь показалось — миску поставили, как псу, надо радостно тявкнуть и, урча, слопать, что дали. А потом можно и случку…
Стена из решетки была кстати, обостряла впечатление.
Его тело давно хотело женщину — менее остро и навязчиво, чем еду, но всё же. А иногда и не менее. Много лет уже — на войне, в походах, да мало ли где, он хотел и брал — когда было что. И было хорошо. А теперь вот…
А теперь он вдруг понял — любая не нужна. Вот так — не надо. Противно. И оскорбительно.
Вот эта, красивая — не нужна. Не его женщина.
То есть совсем не женщина.
Между тем она приблизилась, раскачивая бедрами, присела у его ног и погладила его колени, протяжно сказала что-то.
— Уходи, — Сайгур её оттолкнул, не резко, но настойчиво.
Она посмотрела с недоумением, подошла опять, развязывая завязки на талии, что-то сказала, как будто спрашивая.
— Убирайся, — повторил Сайгур уже со злостью, и поясняя слова выразительными жестами. — Вон там сиди, — он показал на дальний от себя угол. — Будешь лезть — побью, поняла? — замахнулся.
Как видно, она поняла, закивала, глядя с обидой, отбежала куда велено и села там, поглядывая на Сайгура. Доедать он не стал. Показал девчонке на стол:
— Бери что хочешь, ешь.
И зря. Та обрадовалась и опять призывно улыбнулась, подошла и попробовала ластиться. Теперь Сайгур на неё рявкнул. Взял лепешку и вложил ей в руку, в другую — кусок сыра, и толкнул в тот же угол.
Вот же… напасть.
Сам он лег, отвернулся к стене, надеясь, что «подарочек» скоро заберут. А пока девчонка жевала сыр и лепешку — ну хоть так поладили.
И это было ещё не всё…
Вскоре до его слуха донёсся звук шагов и резкий металлический стук, и девушка вскочила и залопотала что-то. Сайгур не спал, но отгородился от всего легкой дрёмой, и теперь нехотя открыл глаза…
Тот стражник, что говорил на побережном, теперь колотил по решетке железкой — будил Сайгура. А позади него стояла матрона не то чтобы совсем преклонных лет, но и далеко не юная. Невысокая, дородная, она капризно морщилась и придерживала на плечах шелковое покрывало, из-под которого выглядывали дорогие одежды.
— Вставай, к тебе пришла сиятельная госпожа! — радостно сообщил стражник.
И Сайгур вспомнил, что говорил этот самый парень — знатная госпожа может прийти и купить раба. И это удача для живущих здесь бедолаг, основное занятие которых — драться ради потехи.