— Лорд Кан точно не злой, Птичка.
— Нет, давай не будем больше о нём! Пожалуйста, Юна. Расскажи о вас с отцом, — она сложила руки в умоляющем жесте. — Я никому не скажу! Он сделал предложение, как долго ты сомневалась?
— Ну хорошо, любопытная дочка! — Юна усмехнулась. — Слушай, раз выпросила! У меня был жених, за которого я не хотела замуж. Но меня отдали бы за него и без желания. Князь уже все решил, и мои родители были довольны. Мне говорили — смирись, капризная девчонка, ты пока ничего не понимаешь! Тан Суреш как раз гостил у нас, и я решила не упускать такой случай. И попросила его на мне жениться. Он был очень удивлён. Он не собирался жениться, тем более на чужой невесте. Я объяснила. Я умоляла. Он мне нравился, но ни о какой любви речь не шла, конечно. И я не спала ночь, ожидая, примет ли он моё предложение. Днем узнала, что он поговорил с отцом, потом с князем, и убедил их. Главное было договориться с князем. Он заплатил за меня редким изумрудом — мне потом сказали. Князь вставил его в свою корону. Вот и всё. Нравится история?
Челла молчала, с изумлением глядя на мачеху.
— И ты не шутишь? Ты… сама?!
— Это правда. Пусть Гемм будет свидетелем! Челла, завтра вы должны встретиться и поговорить.
— Нет! Прошу тебя, — вскинулась Челла. — Только не завтра.
Сегодня лорд Кан решил, что она ученица знахарки, служанка.
«Даром время не теряешь? Рад за тебя, конечно… Ради такого можно и задержаться».
Она служанка, которая любезничает с его братом, и он это одобрил, ещё как! Он посмотрел, словно благословил…
— Завтра, — повторила Юна непререкаемо. — Всего лишь встретиться и поговорить. Ты умеешь. Представь, что это просто гость, мало ли их было? Я знаю, знаю, что сегодня он обманулся, тебя увидев. Не страшно, дорогая. Ты скоро станешь тани Дьямона, ты умеешь справляться с недоразумениями. Умеешь, я знаю! А я буду рядом!
— Конечно, — Челла, кусая губы, согласилась, потому что возразить было нечего.
Да, она станет. Умеет. Да, ничего страшного. И рядом будет Юна.
И ту как раз заглянул секретарь и сообщил, что кандрийцы просят принять. Он недовольно пыхтел — за окном уже ночь! Это люди так понимают вежливость?
Тани Юна встретила поздних гостей, стоя посреди кабинета. За её спиной — кресло тана и резной стул, в стороне — широкий мягкий диван с кучей парчовых подушек. Сайгур тут же подумал, что этот диван сгодился бы для кое-чего получше, чем деловые переговоры. У Мортага вот в комнате для приемов стоит деревянная скамья, накрытая сукном — жесткое седалище, на котором точно не захочешь отвлекаться от насущного.