Даже мы с Волком, дважды столкнулись с подобными группами. Одна из них уже слилась с транспортным узлом и заполонила людьми все подконтрольные Кардиналу тоннели. Эта многотысячная толпа стимулировала целый ряд решений, принятых в самые сжатые сроки. Расширение территорий и создание медицинского сектора — в том числе.
Насчёт второй я слышал только-то, что к ним протоптали тропу жизни и снабжали предметами первой необходимости, готовясь совершить рывок по захвату новых территорий первого яруса.
Ещё две изолированные группы были обнаружены военными и старателями почти одновременно. Обладающие скудным запасом воды и пищи, замурованные под землёй и ещё живые благодаря чудом уцелевшим аварийным шахтам вентиляционных систем, они занимали всё внимание Кардинала и его офицеров, в то время как в общине во всю назревал конфликт.
Оппозиция, внезапно оказавшаяся в меньшинстве, саботировала рабочие отряды и агитировала вступать в их партию, противясь единоличной власти военных. Со стороны они казались докучливой занозой в заднице Кардинала, горлопанами, постоянно смущающими народ… но я всё ещё помнил бойцов, охраняющих представительницу оппозиции и на олухов они не походили.
Мне до всей этой политоты и прочего дерьма не было никакого дела. Но что-то во всём происходящем тревожило и делало сердце беспокойным. Какая-то деталь или ускользающая мысль бродила по самому краю сознания не позволяя абстрагироваться от творящейся в общине суеты.
Так и покинул безопасные тоннели не понимая, что именно упускаю.
* * *
Дальний переход — тяжёлый переход.
Мы вышли из безопасных тоннелей налегке. Запас еды и воды на пару дней, кое-что по медицине и экипировка, вот и весь скарб. Волк где-то надыбал прорезиненный рабочий комбинезон, схожий с тем, что был у меня, и заменил им порядком потрёпанную армейскую форму.
В резине даже ходить жарко, не то, что бегать, но это хоть какая-то защита от пропитанной химией пыли, воды и грязи, что встречалась нам повсеместно. Так что выбор снайпера я понимал и одобрял.
В вентиляционные шахты мы больше не лезли. Какое-то время назад эти артерии низинного города служили нам относительной верой и правдой, но последние сообщения старателей изобиловали встречами с изменёнными внутри узкого пространства искорёженных труб и буквально вопили о том, что там стало небезопасно.
Зараза пробиралась всюду, а игнорировать быстро меняющуюся ситуацию, не пытаясь подстроиться под неё, по нашему общему мнению было бы слишком глупо.
Под подошвами берцев снова тянулся очередной перрон. Побитый трещинами и покрытый мусором, он вёл нас к единственному с этого направления выходу на поверхность. Помня о беде, что настигла наступившего в странную плесень Голливуда, мы переступали покрытые маслянистой плёнкой лужи и залежи мусора, волосатые от укоренившейся на них гадости. Чего-то среднего между грибами и плесенью, серые волоски которой, дрожали при нашем приближении.