Психоаналитики с начала века были озабочены переживаниями детства; но, как ни странно, только буквально «вчера» мы смогли составить довольно полную и правдоподобную общепризнанную картину того, почему детство – такой ключевой период для человека. Этой картиной мы обязаны многим людям, в том числе непризнанному Ранку, но, я думаю, именно Норман О. Браун сложил данные наиболее чётко и завершающе чем кто-либо другой. Как он утверждал в своей собственной интерпретации Фрейда, Эдипов комплекс – это не узко-сексуальная проблема вожделения и соперничества, которую Фрейд вывел в своей ранней работе. Скорее, это Эдипов комплкекс – это Эдипальный проект, который резюмирует основную проблему жизни ребёнка: будет ли он пассивным объектом судьбы, придатком других, игрушкой мира или у него появится активный внутренний стержень – будет ли он управлять своей судьбой своими собственными силами или нет. Как выразился Браун:
“Эдипальный проект не является, как полагают ранние формулировки Фрейда, естественной любовью к матери, однако, как его более поздние работы признают, является результатом конфликта амбивалентности и попыткой преодолеть этот конфликт нарциссической инфляцией>20. Суть Эдипового комплекса – это проект становления Богом – в формуле Спинозы, causa sui (причиной самого себя). Кроме того, он явно демонстрирует инфантильный нарциссизм, извращённый бегством от смерти. ”
Если для ребёнка основная задача – это бегство от беспомощности и забвения, тогда сексуальные вопросы вторичны и производны, как говорит Браун:
“Таким образом, опять же, представляется, что сексуальные устройства, прегенитальные и генитальные, не соответствуют естественному распределению Эроса в человеческом теле: они представляют собой гиперкатексис>21, сверхзаряд специфических функций и зон организма – гиперкатексис, вызванный фантазиями человеческого нарциссизма в бегстве от смерти [11].”
Давайте возьмём эти яркие технические детали и разложим их по местам. Эдипальный проект – это бегство от пассивности, от уничтожения, от случайности: ребёнок хочет победить смерть, став отцом самого себя, создателем и опорой собственной жизни. Во второй главе рассматривалось, как у ребёнка в возрасте трёх лет появляется представление о смерти, но задолго до этого он уже начинает предпринимать действия, чтобы защитить себя от этой уязвимости. Этот процесс начинается естественно на самых ранних этапах жизни ребёнка – в так называемой «оральной» фазе. Это этап, когда ребёнок полностью дифференцируется от своей матери в собственном сознании, прежде чем он полностью осознает своё тело и его функции, – или, как мы говорим технически, до того, как его тело станет объектом в его феноменологическом поле зрения. Мать в это время буквально составляет жизненный мир ребёнка. В этот период все её усилия направлены на удовлетворение желаний ребенка, на автоматическое облегчение его напряжения и боли. Ребенок, таким образом, в это время просто «самовлюблён», он непостижимый манипулятор и повелитель своего мира. Он живёт, наполненный собственным всемогуществом, и волшебным образом контролирует всё, что ему нужно, чтобы питать это чувство всемогущества. Ему нужно лишь заплакать, чтобы получить еду и тепло, потребовать луну и получить вместо неё восхитительную погремушку. Неудивительно, что мы рассматриваем этот период как «первичный нарциссизм»: ребёнок триумфально контролирует свой мир, контролируя свою мать. Его тело – это его нарциссический проект, и он использует его в попытке «поглотить мир». «Анальная фаза» – это ещё один способ рассказать о периоде, в котором ребёнок начинает обращать внимание на своё тело как на объект в его феноменологическом поле. Он обнаруживает это и пытается его контролировать. Его нарциссический проект затем превращается в господство и обладание миром через самоконтроль.