Ребёнок начинает воспринимать её как угрозу, что уже является началом комплекса кастрации в конфронтации с ней. Ребенок замечает, что тело матери поразительно отличается от мужского тела. И эта разница постепенно вызывает у него дискомфорт. Фрейд никогда не пытался ослабить шок от откровенности своих теорий и назвал этот дискомфорт «ужасом перед искалеченным существом», «кастрированной матерью», видом гениталий, «лишённых пениса». Этот шок многим людям казался карикатурным. Ужас в восприятии ребёнка казался им слишком напускным, слишком надуманным, слишком подходящим для того, чтобы вписаться в пристрастие Фрейда к сексуализирующим объяснениям и биологическому редукционизму. Остальные тоже считали образ мышления Фрейда отражением его собственных укоренившихся патриархальных взглядов, его сильного чувства мужского превосходства, из-за которого женщина казалась естественно неполноценной, если у неё не было мужских придатков.
Дело в том, что «ужас перед изуродованным существом» является надуманным, но придумывает его сам ребёнок. Психоаналитики честно сообщали, что им говорили их невротические пациенты, даже если им нужно было подбирать правильные слова в их выражениях. Основная проблема невротиков – как и большинства людей – это их собственное бессилие; они должны найти что-то, чему они могут себя противопоставить. Если мать представляет собой биологическую зависимость, тогда с ней можно бороться, сосредоточив внимание на факте половой дифференциации. Если ребёнку действительно следует быть causa sui, тогда он должен агрессивно бросать вызов своим родителям в какой-то степени, преодолевать их и те угрозы и соблазны, которые они воплощают. Гениталии – это мелочь в восприятии ребёнка; вряд ли того факта, что кому-то не хватает бугорка между ног, достаточно, чтобы травмировать. Как хорошо выразился Браун, ужас – это «собственное изобретение ребёнка; это ткань воображения, неотделимая от его собственного фантастического проекта стать отцом самого себя (и, в рамках фантазии, только отдалённо связанного с реальным образом женских гениталий)» [15]. Или, другими словами, мы можем сказать, что ребенок «фетишизирует» тело матери как объект глобальной опасности для себя самого. Это один из способов уменьшить её значимость, лишив её основной роли в акте творения. Используя формулировку Эрвина Штрауса, мы бы сказали, что ребёнок отделяет гениталии матери от её целостности как объекта любви; тогда они начинают восприниматься как угроза, как признак тленности.
Зависть к пенису