природой [7]. Но, как и всегда, он перестраховался. Он никогда откровенно не становился экзистенциалистом, но остался привязанным к своей теории инстинктов.
По всей видимости, у Фрейда было некоторое нежелание [признаться], и, не пытаясь скрупулёзно исследовать его труды, я думаю, что это "избегание" может быть выявлено одной ключевой идеей. Это самая важная идея, которая возникла в его более поздних работах, «инстинкт смерти». После прочтения введения этой идеи в его работе «По ту Сторону Принципа Удовольствия», мне кажется неизбежным вывод о том, что идея «инстинкта смерти» была попыткой подлатать (to patch) теорию инстинкта или теорию либидо, от которых он не хотел отказываться, но которые становились всё более обременительными и сомнительными для объяснения мотивации человека. Становилось трудно поддерживать казуистику теории сновидений о том, что все сны, даже тревожные сны, являются исполнением сокровенных желаний [8]. Становилось трудно поддерживать фундаментальное утверждение психоанализа о том, что человек является исключительно ищущим удовольствия животным [9]. Кроме того, страхи человека, его борьбу с самим собой и против себя и других, было нелегко объяснить как инстинктивный конфликт между сексуальностью и агрессией - особенно, когда считалось, что индивид движим Эросом, либидо, грубой жизненной силой, что ищет собственного удовлетворения и расширения [10]. Новая идея Фрейда об «инстинкте смерти» была средством, которое позволило ему сохранить прежнюю теорию инстинкта, и теперь предписывало человеческое зло более глубокому органическому субстрату, нежели просто конфликту эго с сексуальностью. Теперь он считал, что существует врожденное побуждение к смерти так же, как и к жизни; и, таким образом, он смог объяснить жестокую человеческую агрессию, ненависть и зло новым - но всё ещё биологическим - способом: Человеческая агрессивность возникает в результате слияния инстинкта жизни и инстинкта смерти. Инстинкт смерти представляет собой желание организма умереть, но организм может спасти себя от собственного побуждения к смерти, перенаправив его за свои пределы. Таким образом, желание умереть заменяется желанием убить, и человек побеждает свой инстинкт смерти, убивая других. Здесь возник новый дуализм, который привёл в порядок теорию либидо, что позволило Фрейду сохранить её в качестве опоры для своей главной пророческой задачи: провозглашения того факта, что человек неотделим от животного царства. Фрейд всё ещё мог сохранить свою основную приверженность физиологии, химии и биологии, и свои надежды на полную и простую редукционистскую науку о психологии [11].