‒ Лана, ‒ знакомый голос окликает, а я не желаю поворачиваться, зная, что это брат. Ко мне на работу он может заявиться лишь при одном условии – попросить денег.
‒ Миша, что ты здесь делаешь? ‒ готова к просьбе и к нравоучениям тоже готова.
‒ Сестричка, дай денег, ‒ ожидаемо. ‒ Мы с ребятами в центр собрались, а я на мели.
‒ Ты всегда на мели, ‒ включаю старшую сестру. ‒ Найди работу в конце концов. Тебе двадцать один, не стыдно клянчить у меня по рублю на развлечения и девушек?
‒ Началось, ‒ закатывает глаза, ‒ ты можешь просто дать денег и промолчать? Каждый раз одно и тоже.
‒ Так будет до тех пор, пока ты не устроишься в жизни и, наконец, позволишь мне жить своей собственной.
‒ Да живи, я, что, мешаю? ‒ фыркает, словно подросток, хотя этот подросток выше меня почти на голову и шире в плечах раза в три.
‒ Миш, я хочу, чтобы устроился, нашёл своё место, понимаешь? Ты не можешь всегда жить со мной и перекладывать свои проблемы на мои хрупкие плечи. Напоминаю, я женщина, которая не всегда способна решить твои проблемы, а ты мне их подкидываешь с завидной регулярностью.
‒ Да ладно. Последние пару месяцев ничего не происходило, – засовывает руки в карманы джинсов, вжимая голову, чтобы закрыться от моросящего дождика.
‒ Для тебя достижение! ‒ развожу руками. ‒ Целых два месяца! Надо же! Рекорд! Сколько протянешь-то в рекорде?
‒ Лан, дай пару тысяч, а? Пожалуйста. Очень надо. Я работу ищу, честно, только вот варианты пока не айс.
‒ А тебе какие нужны, чтобы сразу миллионы зарабатывать? Начни с малого. Я начинала обычной горничной, чтобы тебя было чем кормить. Носом не воротила, когда толчки мыла и убирала за другими, а ты у нас оказывается привереда редкостная.
‒ Минутка нравоучений окончена? ‒ поднимает тёмную бровь, всё же ожидая денег.
‒ На, ‒ вкладываю ему в ладонь купюры, ‒ и уйди с глаз моих. ‒ Дома, когда будешь? ‒ кричу вслед удаляющейся фигуре.
‒ Вечером. Или ночью. Не знаю, ‒ разводит руками. ‒ Как получится.
‒ Сообщение кинь, что у тебя всё в порядке, ‒ кивает, шевеля губами, но я уже не слышу.
Моё наказание, на которое я подписалась семь лет назад, не ожидая, что всё будет намного сложнее, чем я предполагала изначально. Мне слишком рано пришлось повзрослеть, чтобы иметь возможность отвечать не только за себя, но и за несовершеннолетнего брата.
‒ Опять денег просил? ‒ Света вылавливает меня на входе. ‒ Просил. Он по-другому поводу не приходит.
‒ Свет, не начинай, ‒ фыркаю, прекрасно понимая, что все уже привыкли к визитам Миши лишь по одной причине. ‒ Знаешь ведь, я не могу отказать.