И, пожалуй, именно это и помогло мне стать довольно популярной в моей сфере. Без такой рекламы что бы я делала?
И сейчас, отбросив все свои сомнения, я решилась наконец на операцию. Ту о которой я мечтала лет с шестнадцати-семнадцати. На которую специально откладывала деньги.
Многие женщины мечтают увеличить свою грудь, я же наоборот. Нет, она не какая-то огромная, она просто… не такая какая должна быть у двадцатилетней девушки. Никакие физические упражнения не помогали. Массажи прошли бессмысленно, а врач сделал заключение, что это генетическое и поможет мне только операция.
Поэтому сейчас я, спокойно собрав необходимые вещи в сумку и рюкзак, дожидаюсь такси. О том, что я собралась делать не знает никто, просто потому что мне стыдно.
Обычно, когда меня спрашивали гинекологи о том, как я предохраняюсь, а это началось в шестнадцать, это всё стереотипы о нашем поколении, я в шутку отвечала: «Отсутствием половой жизни». Потом была шутка «отсутствием полового партнёра», а сейчас я отвечаю даже грустно о том, что, мои главные предохранители, это мои комплексы и стыд за некоторые мои части тела.
От печальных мыслей меня отвлекает сообщение от водителя, поэтому я радостно подхватываю спортивную сумку и окрылённая мечтой раскрываю двери и только спустя секунду понимаю, что падаю в темноту. По инерции ещё подставить вторую ногу, чтобы встать ровно, но оказывается, что я просто болтаю ими в воздухе.
Глава третья. Чудовище преврощается… прврощается… в канцлера!
Медленно, мучительно медленно возвращалось ко мне сознание. Сначала было страшное пение, слышное мной, будто из-под воды, а потом крики и хрипы, уже из-под ваты.
Мне было настолько хреново, что не хотелось открывать глаза и просить кого-нибудь, либо прикончить меня, либо дать обезболивающее. Болели все мышцы в теле, даже те о которых я не подозревала. Вокруг меня продолжали кричать, верещать и просто орать, прямо когда у тебя один выходной, ты хочешь выспаться, а все вокруг вдруг решили активироваться. Очень хотелось гаркнуть, что б все заткнулись.
И вот когда я решилась и дрогнув, веки всё же справились с такой непосильной тяжестью, как открыть мой ясный взор, надо мной склонилось чудище из чудищ!
Я сначала опешила. Проморгалась и поняла, что встать я не смогу. А пугающее нечто осмотрело меня так, провело, кажется, ладонью по лицу и встряхнуло с него, лица, то есть, фиолетовую краску. Теперь мне открывались красивые черты лица, а остальное от того же чудовища. Ещё было ощущение, что кто-то снял маску. Страшную маску. Но рога, кое-кто, снять забыл.