— Так может перестанете глазеть? — раздраженно перевела с одного на другого, будто женского белья не видели, честное слово!
— Держать своё исподнее в общей комнате у нас не принято, — язвительно ответил Ардел, обращая на меня свой взор.
— Где хочу, там и держу, — совершенно по-детски, в какой раз, показала ему язык, вызывая его ухмылку, — вчера днём спешила искупаться, раздевалась по дороге.
Бизмунд резко развернул голову, осмотрел меня и зажмурился.
— Э! Жмурик! Ты чё там представляешь?
— Об этом не принято говорить в обществе, — прокладывал взглядом путь от входа до купальни, что-то мне подсказывает, что тоже не просто так, — об этом говорят пары, любовники. Наедине. Но не девушка двум мужчинам.
На его слова я закатила глаза. Это в моём обществе об этом не то что говорят, фильмы для миллионной аудитории снимают.
— Горничные не убирают комнаты? — наконец выдохнул блондин.
— Убирают, просто я сказала ничего не трогать, — пожала я плечами, довольно скалясь, — я, конечно, люблю порядок, но не люблю, когда трогают мой творческий беспорядок.
— Ты невыносима, — закатил глаза Ардел, его брат скромно молчал, поджав губу.
— Так не надо мне мозг выносить, — передразнила, нахохлившись, — меня надо на ручках носить и лелеять.
— Запомню, — как-то подозрительно радостно улыбнулся чёрный так, что я заподозрила подвох.
— Ардел, сделай десять вестников, — послышался голос Биза, который поделил шкатулки десять на десять, — И пойдём. Я вспомнил кое-что.
В отличие от Бизмунда, Ардел наоборот разговорился. Пока они сидели создавали вестников, засовывая их в шкатулочки Ардел отвечал на мой вопрос.
— Мужчинам в этом мире нравятся пышные женщины, как ты успела заметить. Та самая золотая середина. У неё может быть небольшой животик, пышные бёдра или полные руки, но при этом она может обхватить кисть руки двумя пальцами, у неё обязательна есть талия и её щиколотки или икры ног должны быть изящными и красивыми. — поясняли мне, как маленькому ребёнку. Мягко, спокойно и не торопясь.
— И корсеты им для создания этой самой талии, — догадалась я обязательному наличию именно этой вещи, — что бы почеркнуть её наличие и изящество?
— Правильно, — кивнули мне, создавая седьмой вестник, — Например, ты довольно тощая, если тебя откормить, то фигурой ты станет для многих эталоном.
— Нет, спасибо, мне и с этой массой хорошо, — кашлянула я. Куда больше? У меня бёдра девяносто два-девяносто четыре, грудь с такими же параметрами, а талия семьдесят-семьдесят два. Кто бы что не говорил, а я считаю это идеальные параметры. Хотя бы потому что мне в них комфортно.