Глава четвёртая. Желания имеют свойства сбываеться
Построить конструктивный диалог мы не могли по двум причинам. Первая: кроме мычания и протяжных гласных больше я из себя выдавить не могла, разве что, незаметный прыщик спрятавшийся под волосами на самом верху лба. Вторая: Мой носильщик, вскочив на коня, предпочитал молчать, как и сам конь. Уверена одного из них зовут Плотва. А так как коня зовут Асбран, значит так зовут молчаливое чудовище.
Ехали мы, по ощущениям, где-то час. Ощущало это всё тело. Ощущало и молча возмущалось, но я стоически молчала и не проронила ни одного стона боли, чтобы, не дай бог, не спровоцировать кровавое чудовище. Хотя бы потому, что я видела, меня расстраивало и наталкивало мысли о средневековье в Европе и Руси до христианства, да и после, это всё так смешалось, что выглядело до рези в глазах естественно.
А если вспомнить, в Европе, стоило женщине просто появиться на пути рыцаря, разбойника и просто мужчины, даже в её собственном доме, это значило, он не виноват, она его спровоцировала. А её крики о помощи и мольбы «не трогать» были призывом действия для него.
Ну и как такое могло произойти? На глазах навернулись слёзы, потому что всё что я выстраивала годами рухнуло в мгновение, и теперь я рукой без боли пошевелить не могу. Чувства были похожи на те, когда ты рисуешь в приложении на графическом планшете и вот остался последний мазок и твой шедевр готов, но в этот момент в квартире вырубают пробки, а ты не успел сохранить. Или, когда у тебя вся жизнь в телефоне, контакты, пароли, фотографии и ты случайно в настройках нажимаешь не туда, а телефон сбрасывает всё до заводских настроек. А ты не помнишь пароли и приходиться восстанавливать всё по номеру, но ты понимаешь, что контакты так восстановить не получиться, фотографии тоже.
И ты думаешь, всё жизнь моя кончена, вот она, невосполнимая потеря. Но там вы хотя бы остаетесь в родном мире, и ваша жизнь не вертеться на волоске от смерти, нет той неопределённости, как у большинства девятиклассников, которые не знают куда поступать и как дальше жить.
Читая раньше романы о попаданках, я иногда мечтала, а может и искренне желала попасть в другой мир. Тогда, когда у меня была та самая неопределенность в жизни и я думала, что лучше в другой мир к магам и путешествиям, чем здесь, то есть там, но кто же мог подумать, что меня и правда засосёт в другой мир? И в такое неподходящее время, когда у меня всё хорошо!
Ох… правду говорят, бойтесь своих желаний, ведь они имеют привычку сбываться.
— Ну что ты, плакать не обязательно, — прозвучал ледяной голос, от которого я вздрогнула и поморщилась от боли. Вот меня вроде и успокоить хотят, но больше пугают. Я бы вытерла сейчас об него слёзы, но он весь в крови, а пачкаться как-то не самбади.