Делать было нечего, и мы направились по коридору. Сначала было неловко, даже страшились разговаривать с друг другом, а потом немного посмелели, и даже спросили у проходящего дворецкого, можно ли трогать некоторые предметы.
— Конечно, но только не ломайте, — улыбнулся дедушка, и продолжил путь.
Перетрогали мы многое, некоторые предметы даже узнали, благодаря хорошему образованию.
— Вот эта знаменитая картина была написана пять веков назад. На ней изображена любимая наложница восточного императора, чье правление прозвали «золотым» веком. Говорят, многие важные решения помогала принимать именно наложница… — рассказывала Афина, указывая на небольшой портрет девушки. — Картина после переворота меняла хозяев, но до тех пор, пока ее не выкупил дедушка нашего нынешнего императора и не поместил в картинную галерею… Она хранилась там до тех пор, пока двадцать лет не была украдена. Загадочного вора так и не нашли…
Переглянувшись, мы вновь уставились на портрет.
— Может это просто копия? — неуверенно промолвила я, нервно сглатывая.
— Нет, это оригинал… — Афина осторожно приблизилась к портрету, и провела по лицу девушки пальцем.
— А эта диадема же принадлежала княгине небольшой северной страны?
Подруга задумчиво смотрит на украшение, и кивает головой, и в ее глазах промелькнуло замешательство и страх.
— Кажется, я догадываюсь, почему графиня не любила приглашать аристократов… И почему так много слухов про ее связи с пиратами… Элиана, куда мы попали?
— Эм… в суп для ведьмы?
— Типун тебе на язык, Элиана! А если без шуток?
— В суп для собак?
— Элиана!!!
— Ладно-ладно… — примирительно поднимаю руки, с трудом сдерживая смех. — Я не знаю. Может ей и вправду хочется провести время с нами? Нас и так скоро будут искать, и…
— Девочки-девочки! — как по команде раздался голос графини, спешащей к нам. — Вот вы где! Стол накрыли, можем идти. О, вы у знаменитого портрета! Как вам прекрасная восточная наложница?
— Портрет необычный, в нем столько интересных деталей, а сам взгляд девушка кажется таким притягательным, но в то же время полон мудрости. — Афина улыбнулась, а затем, громко сглотнув, спросила. — Я… удивлена, что вам удалось заполучить его копию…
— Деточка, ты обижаешь меня! — возмутилась графиня, пригрозив его пальцем. — В моем доме только настоящие, оригинальные предметы искусства! Я не терплю подделок!
И я даже присвистнула. Как простолюдинка. Нет, сказать бы, что портрет подделка, и сразу отвести все подозрения, ан, нет, сразу призналась, что это оригинал. А бабулька-то с порохом…
Как бы тут ничего не взорвалось от наших с Афиной попыток постичь логику старушки.