— А есть, чего боятся? — поинтересовался гость, разглядывая нас.
Я только мельком глянула на поднявшегося со скамьи высокого, спортивного телосложения молодого мужика и глазки опустила. Что-то оробела я не по-взрослому. Не в моём характере этакое поведение.
Я и Милли тормознулись, определяясь с местами за столом. Уступила ей табуретку, а сама села на скамью рядом с гостем, не глядя на него.
— А невеста у нас одна и очень молоденькая. Так что жених с довеском нам не ну-уже-ен, — пропела я себе под нос, но сосед услышал, хмыкнул, но промолчал.
Милли от волнения вряд ли меня услышала, а Рэд, если и уловил, то виду не подал. Я же, кроме того, что у меня перед носом, ничего не видела. У меня возникло какое-то непривычное ощущение, вызывающее дискомфорт. Оно не было негативным, но раздражало, и внутри что-то ворочалось.
— Можно приступить к поглощению пищи, а потом будем знакомиться подробнее, — объявил Рэд. — Извините за скудный завтрак, давно в деревню не ходил.
Когда Рэд объявил нас красавицами, я мысленно фыркнула. Милли — да, красавица. А что касаемо меня, весьма сомнительно. Я и в юности-то в когорту деревенских красавиц не вписывалась, а уж в старости-то и подавно. Ещё до семидесяти лет, выглядевшую очень моложаво, симпатичной вполне признать было можно. А вот после семидесяти кожа на лице стремительно состарилась, одрябра. Брыли отвисли, щёки, словно печёные яблоки, сморщились, и вокруг глаз мелкое гофре, и подбородок сморщился так, что ямочку потерял. Отец говорил, что ямка на подбородке родовой признак Крюгеров. Я на него была похожа. И упёртая такая же. Только вот Юлька, сестра моя старшая, на маму похожа, и ямочки у неё нет, а упёртостью всех Крюгеров переплюнет. Это папа так говорил. Эх, бабушка ты баушка — тыква дряблая. Только лоб без морщин. И никакие омолаживающие крема не помогали. Я и махнула на них рукой, покупать не стала. Просто умоюсь, да и всё.
На завтрак была приготовлена гречневая каша, сдобренная маслом, на тарелках лежали нарезанный небольшими брусочками сыр, тонкие лепёшки и уже знакомые стебли полезного растения и в кружках травяной отвар. Сыр имел какой-то странный вкус с лёгким грибным ароматом, но мне понравился.
Мы уткнулись в свои тарелки, только ложки слегка постукивали. Для меня завтрак вполне нормальный. Дома по утрам кашами и питалась. Я решила, раз уж трава такая полезная, не ограничивать себя. Милли, Рэд и Стеф по стебельку скромненько сжевали, а я три штуки схрумкала. Мне внутренности свои, изношенные и пищевой химией протравленные, укреплять нужно. Жить-то, надеюсь, долго придётся. Рэд на меня посмотрел и кивнул одобрительно. На соседа по лавке я не смотрела, даже глаза скосить боялась. Его же пристальное внимание чувствовала, отчего хотелось поёжиться, но сдерживалась.